Ее слова подстегнули мой порыв.

Я хотел прижаться губами к ее губам для второго поцелуя, но закинул ноги на столик и глубже погрузился в диван.

– Ты напоминаешь мне Делайлу.

– Комплимент. Она умнее и красивее тебя. – Она подняла свое одеяло. – Она должна управлять компанией.

– Звучит так, будто ты просишь, чтобы тебя выперли. – Я мог выгнать ее, но не стал.

У Рида были планы сделать предложение, или что он там собирался сделать, а у меня… была компания, на которую мне было плевать, подруга, которую я не мог заставить себя назвать лучшей подругой, Дурга, которая вела себя странно, и… Эмери.

– Ты не можешь меня выпереть. – Ее легкомысленный тон предполагал, что она знала, что я этого не сделаю. – На следующей неделе мой день рождения.

– Если вспомнить твои слова, этот день не делает никого особенным.

– Почему ты тот, кто меня понимает? В какой момент, черт возьми, это произошло?

Еще более насущный вопрос: с каких это пор она так откровенно рассуждает о нас?

Вместо того чтобы ответить, я заказал доставку из всех еще открытых ресторанов, потому что выглядела она так, будто ей нужно было десять чизбургеров, и я не дал бы ей предлога не съесть хоть один.

– Можем посмотреть фильм, пока ждем, – предложила она. – Предупреждаю – я придирчива, учитывая обстоятельства, у меня нет подборки на «Нетфликсе», и я могу выбирать вечно.

Она взяла пульт и пролистала варианты.

– Я прочту список рекомендаций, но с этого аккаунта смотрят в основном Шантилья и Ида Мари. «Красавица и чудовище»?

– Если у тебя стокгольмский синдром. «Спящая красавица»?

Я представил себе ад, состоящий из подборки фильмов Шантильи на повторе.

– Потому что поцелуи решают все? – Ее губы приоткрылись, когда я взглянул на них. – Не говоря уже о двойных проникновениях. «Аладдин»?

– Три, пока что-нибудь не получится. Отличный урок детям.

– Зато реалистично. Ложь и воровство обеспечат тебе девушку…

Один из ночных охранников прервал нас, внеся пакеты с доставкой. Перуанская. Тунисская. Американская. Ублюдочная американо-итальянская еда.