– Ты относилась к нему наилучшим образом, Тигренок. Он это знал.
Я сглотнул мысль о том, что в этом она приняла сторону Рида, о ее возможной причастности к хищениям, хотя теперь у меня были сомнения. Она была предана Гидеону, но она также была предана нам.
– Слушай, – добавил я, глядя в ее наполненные слезами голубой и серый глаза, – его болезнь не была заразной, но она передалась от него маме и мне. Его сердцебиение. Я чувствовал, как чаще бьется мое сердце, всякий раз, как принимал удар ради него. Мама чувствовала это всякий раз, когда работала в двой ную смену. Всю мою жизнь я, мать его, чувствовал это. Мы не дали заразиться тебе и Риду. Ты считаешь, что я не имел права принимать такое решение, и ты права. Это было решение папы, потому что, если бы его не убило его сердце, он бы умер от душераздирающего зрелища, как два его любимых человека страдают из-за него.
В этом вся суть болезни. Ты не страдаешь один. Ты страдаешь вместе с людьми, которых любишь, и тогда страдания становится непомерно много.
Эмери приняла мой ответ. Молчание не беспокоило меня, в основном потому, что я знал – оно ей нравится.
Всегда нравилось.
– А что насчет благотворительности? – спросила она через десять минут после начала второй части «Джона Уика». – Почему ты волонтеришь в столовых?
Я делаю это, чтобы заглушить чувство вины. Я сжег гребаный гроссбух, когда думал, что смогу использовать эту информацию, чтобы создать свою компанию и спасти отца, но оказалось слишком поздно. Жизнь и сожаление – вот мое наказание. Отдавать всего себя – вот мое искупление.
– Искупление, – сказал я, не вдаваясь в подробности.
Ее взгляд метнулся к моей татуировке, не скрытой футболкой. Кончик языка мазнул по губам и исчез.
– Какие грехи ты искупаешь, Нэш?
– Не лезь не в свое дело, Тигр.
– Давай сыграем в игру. – Она подобрала ноги под себя, склонившись ближе ко мне.
– Давай не будем.
– Правда или действие?
Я бросил на нее взгляд, зная, чего она от меня хочет, и выбрав противоположное.
– Действие.
– Выбирай правду.
– Боже, ты когда-нибудь следуешь правилам?
– Тут нет правил. Это игра в «Правду или действие». А теперь говори «правда».