– Два дня, – погромче повторила я. Все равно, мне уже все равно. Теперь я могу рассказать им всю правду. Что мне еще терять? На лице Эндрю Байлса появилась задорная улыбка. Папа выглядел так, будто вот-вот выставит меня за дверь.
– Два дня, значит, – произнес Эндрю Байлс, и тогда я решила сделать это сама. Развернуться и уйти. Довольно этих унижений. Я уже схватилась за флешку, как он продолжил: – Впечатляюще, мисс Гиллз, должен сказать, весьма впечатляюще. Не будем говорить о том, что эти планы – не то, за что я заплатил вашим родителям, но я умею разглядеть потенциал. Ваши идеи мне нравятся.
– Спасибо, сэр, – каким-то образом выдавила я из себя. Не знаю, когда в последний раз я испытывала такую сложную палитру эмоций.
– И хотя проект еще довольно сырой, вы все отлично продумали. Конечно, я не могу дать вам ответ прямо сейчас, но мне очень нравится ваш подход к делу.
Я снова ухватилась за край стола.
– С вашего позволения я ненадолго удалюсь. – Он смерил меня внимательным взглядом. Господи, я сейчас с ума сойду! – Мне нужно сделать телефонный звонок.
Глава 36
Глава 36
Из последних сил я потянула на себя массивную стальную дверь и упала на колени в кабинке туалета. Я обхватила унитаз обеими руками, и меня тут же начало тошнить. По щекам текли горячие слезы облегчения, пока меня рвало. Я извергала из себя горькую смесь воды, кофе, желчи и полностью вымотавшее меня напряжение последних дней.
Клюнули. Они и правда клюнули. Со всхлипом облегчения я уткнулась лбом в свои скрещенные руки.
«Окдейл-Эстейтс» – четырнадцать экстравагантных домов, множество квартир для представителей верхушки среднего класса, и достаточно места, чтобы обеспечить новым и при этом доступным жильем обитателей Коузи Гров и другие малоимущие семьи.
Они утвердили этот проект и загорелись воодушевлением. Я осознавала, что они сделали это не столько из любви к ближнему, сколько из-за необычайно щедрых дотаций программы по городскому планированию. Но это уже не имело значения. Если это поможет предотвратить худший сценарий развития событий, то мне все равно.
Дрожащими руками я вытерла рот рукой. Мой раздраженный желудок все еще урчал, но было уже не так тошно, как всего несколько минут назад. По крайней мере, когда я думала об Эммете.
Из меня вырвался еще один тихий всхлип, плечи дрогнули, и тогда я позволила всем эмоциям, сожалению и боли меня захлестнуть. Да, я нашла решение. Но все равно дом Эммета, место его детства навсегда у него отберут. Я понимала, что я не виновата, но это не отменяет того, что я его использовала. Мне хотелось ему позвонить, рассказать о том, чего мне удалось достичь на этой встрече, но я боялась, что этого будет недостаточно, чтобы наладить наши отношения.