После этого Эмма вновь уставилась на собственные туфли и больше не проронила ни слова. Андре все равно почувствовал в ее словах упрек, пусть даже адресованный и не ему. Что за публика может коллекционировать подобные открытки?

Уши у него горели, и он никак не мог придумать какие-то слова в оправдание. Припомнились все эти подкасты, телевизионные шоу и фильмы про серийных убийц, которые он жадно поглощал чисто для развлечения. Было слишком уж легко забыть, что речь в них шла о реальных людях, а не о каких-то вымышленных киношных персонажах.

– Пожалуй, я бы сказал, что все-таки есть некая граница между желанием что-то понять и просто нездоровым любопытством, – произнес он наконец.

Подняв взгляд, Эмма впервые за все это время посмотрела ему прямо в глаза.

– Нет никакой такой границы, когда ты – дочь Грегори Рипли.

У Андре завибрировал телефон – Исайя прислал ему сообщение с эмодзи в виде баклажана[137], что, очевидно, означало, что брат уже здесь. Андре облегченно кивнул и неловко попрощался с Эммой, которая ответила ему лишь пустым взглядом.

Получив «добро» от дежурного за стойкой, что потребовало от того пары созвонов с детективами, Андре вышел на холодный воздух. Было уже почти три часа ночи, и хотя улицы в этот час были практически пусты, света уличных фонарей вполне хватало, чтобы обнаружить тачку Исайи с включенной «аварийкой», припаркованную прямо под знаком «Остановка запрещена». Андре ожидал по-быстрому скользнуть в машину, в которой наверняка долбил какой-нибудь разухабистый музон, но Исайя сам вышел ему навстречу, и лицо его выражало не обычную добродушную насмешку старшего брата, а тревогу и озабоченность. Потом открылась задняя дверь, и на тротуар выбрались его родители – отец немного скованно из-за проблем со спиной. Андре так вымотался, его недавно едва не убили, и он всего лишь человек – ну что тут такого, если глаза вдруг оказались на мокром месте? Они двинулись к нему, радуясь видеть его живым и здоровым, желая поскорей обнять, желая узнать, что случилось и как он в итоге оказался в полиции. Андре понял, что сначала надо обнять их. Сейчас он крепко обнимет их, поскольку они – его семья и он любит их, поскольку все, чего ему сейчас хочется, – это поскорей оказаться в умиротворяющем тепле и уюте родного дома, выпить чашку горячего шоколада, который приготовит ему мама, а может, еще съесть кусочек тоста, прежде чем заснуть в знакомой с детства кровати. Да, сначала он их обнимет, а потом соврет.

63

63

Автомобиль сворачивает на Род-Айленд-авеню, подрезав какую-то парочку на скутерах, которая даже едва успевает это заметить. Манера езды у детектива Бентли довольно агрессивная. За окнами машины сияет солнце, люди на ходу набирают сообщения в телефонах, словно минувшей ночью никто в городе и не пытался устроить массовое убийство. Детективы, судя по всему, ездят не на нормальных полицейских машинах в полной боевой раскраске, а на таких, которые с виду выглядят совершенно обыкновенно, только с мигалками и сиренами.