У Джека был совсем несчастный вид. София, вздохнув, вручила свой солнечный зонтик Дереку и подобрала юбки.

– Хорошо, ради фильма я попробую.

Присеменив мелкими шажками к трейлеру молодой звезды, София постучала. Ответа не последовало. Тогда она подошла к окошку.

– Кортни?

– Уходите, – нечленораздельно произнес осипший голос.

София вытянула шею, чтобы увидеть происходящее внутри трейлера, но шторы были задернуты.

– Вы плохо себя чувствуете? – крикнула она, вздохнув.

– Я в шоколаде, спасибо. Уйдите.

– Пора начинать репетицию. Массовка уже стоит.

– Я не приду, – ответила Кортни.

– Ясно. А что мне сказать людям, которые вас ждут? Вы учитесь жонглировать палочкой? Или пишете речь для ООН?

– Вы были бы рады, да?

– Нет, я предпочла бы, чтобы вы вышли и начали работать.

Вместо ответа послышались рыдания. София поморщилась:

– Это вы? Или кто-то кошку мучает?

– Да оставьте же меня в покое!

– Я бы с радостью, дорогая. К сожалению, мне поручено вернуть вас на площадку. Либо впустите меня и расскажете, что стряслось, либо я буду осыпать вас оскорблениями снаружи. Их у меня много, на несколько часов хватит. Выбирайте.

Дверь резко открылась, София чуть не упала внутрь вагончика.

– Здесь что – Ганди стошнило? – пошутила она, обведя взглядом трейлер: стены завешены оранжевыми и красными шелками, кругом свечи и золотые статуэтки.

Заплаканная Кортни сидела, забившись в угол.