Джейн и Дерек попытались воспротивиться, но их протест был проигнорирован.

– Вот. Это тут, – сказала София, когда они остановились перед одной из витрин на Вестгейт-Роуд.

Джейн ахнула:

– Я здесь уже была!

Вывеску сменили, но название осталось прежним: «Maison Du Bois». Именно в этой модной лавке матушка купила для Джейн муслиновое платье. У двери, как и двести лет назад, красовалась табличка с королевским гербом.

Внутреннее убранство магазина не изменилось: та же лепнина в виде роз на потолке, те же латунные карнизы, те же до блеска отполированные шкафы. Изменились только товары. Продавцы, как и раньше, носили красные галстуки – несмотря на то что теперь это были женщины. София велела одной из них принести самое красивое платье. Продавщица кивнула и исчезла.

Вскоре она вернулась с измерительной лентой и тремя бокалами шампанского для гостей. Когда мерки были сняты, другая женщина принесла платье на шелковой вешалке. Продавщицы принялись суетиться вокруг Джейн и поздравлять ее с блистательной победой на любовном фронте. Ей помогли надеть платье.

– Это стиль ар-деко, – сказала одна из женщин, – шелковый креп, косой крой.

Джейн повернулась к своим друзьям. Из зеркала, стоявшего рядом с их креслами, на нее глядел белый ангел.

– Что за жидкость вдруг потекла у меня из глаз? – сказала София, улыбаясь.

– Какой это цвет? – спросила Джейн, изучая свое отражение.

В ее времена подвенечные платья, как правило, бывали голубыми с золотой, кремовой или лимонной отделкой.

– Слоновая кость. Идеальный вариант для майской свадьбы, – ответила продавщица.

– Все ваши платья белые… – удивленно заметила Джейн.

– Да, мисс, потому что они свадебные.

София пояснила:

– Сейчас все свадебные платья белые. Белый цвет символизирует непорочность невесты.

– Понимаю, – пробормотала Джейн, покраснев.

– За правдой мы не гонимся.