Фред фыркнул:

– А кто послал рукопись в издательство? Ты! Хотя я тебя об этом не просил.

– Я думала, ты будешь рад. Но ты не воспользовался этой возможностью.

Его глаза сверкнули.

– Ничего не вышло. Я больше не хочу иметь к этому никакого отношения.

Джейн смягчилась:

– Тебе трудно, я понимаю, но это всего лишь небольшая помеха на пути. Самое темное время…

– …бывает перед рассветом. Знаю, – прервал ее Фред, и в его голосе появился призвук жестокости.

Тогда и мысли Джейн тоже сделались жестокими. Посмотрев на него прищуренными глазами, она вспомнила о том, что однажды, ребенком, он решил пройти через всю Англию и преодолел двести миль из восьмисот. Восхищаясь его храбростью, Джейн все же подумала: «А я бы дошла до конца. Никакая сила не смогла бы мне помешать».

– Не нужно злиться на меня за то, что ты не справился с задачей, – сказала она и тут же пожалела о своей прямолинейности.

Фред направился в прихожую.

– Я пошел.

– Подожди, Фред. Не сердись.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь, – ответил он, надевая куртку. – И не знаю, смогу ли тебе это дать.

Джейн ахнула, пораженная и самими словами, и тоном, каким они были сказаны.

– Мне от тебя ничего не нужно, – произнесла она кротко.

– Не верю. Я думаю, тебе нужно многое такое, чего я тебе дать не смогу.

– Куда ты идешь? – спросила Джейн с отчаянием в голосе.

– Все равно куда.

И он ушел. Джейн потребовалось несколько часов, чтобы умерить свою злобу. Наконец чувство обиды притихло, а Фред все не возвращался. Джейн стояла на кухне и в полном бездействии смотрела на дверь. Что, если он не вернется вовсе? Ее вдруг сковала такая боль, какой она раньше не испытывала. До сих пор ей не приходилось ссориться с любимыми. Ее как будто разрывало на куски, и она ни на чем не могла сосредоточиться, кроме одного: скорее бы он вернулся! Прошел еще час, а его все не было. Что, если он исчез навсегда?