Перегрин нахмурился. Где же еще мог быть Монтгомери? И ворвался в комнату без приглашения.

В кабинете царил полумрак. Тяжелые шторы были задернуты, ни лампы, ни камин не горели, в воздухе стоял затхлый запах старого табачного дыма.

– Сэр?

В полумраке глаза Монтгомери блестели, как отполированные камни. Он развалился в кресле за столом, откинув голову на кожаную спинку. Перегрин и не подозревал, что его брат может сидеть развалившись. Небрежная, расслабленная поза потрясла Перегрина почти так же сильно, как пустая бутылка скотча посреди неубранного стола. Там царил настоящий хаос. Обычно идеально ровные стопки бумаг рассыпались, листы разлетелись по полу, как будто их разбросал порыв ветра.

– Сэр…

Полуприкрытые глаза герцога скользнули по фигуре брата, и у Перегрина перехватило дыхание. Взгляд Монтгомери не пронизывал насквозь, как обычно, но все же был достаточно тяжел, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке.

– А, это ты.

От долгого молчания голос Монтгомери прозвучал хрипло. Или от того, что он осушил бутылку скотча? На столе даже стакана не было. Как?! Неужели герцог пил прямо из бутылки?!

– Выглядишь ужасно, – заметил Монтгомери. – Я бы предложил тебе выпить, но, сам видишь, запасы иссякли. – Он злобно посмотрел на пустую бутылку, затем ткнул в нее кончиком пальца.

Перегрин открыл и закрыл рот, не издав ни звука, как марионетка, забывшая текст.

Брат театральным жестом указал на стул.

– Что ж, безмозглый юнец, садись, раз пришел.

Перегрин осторожно опустился на край сиденья.

– Ну, – протянул Монтгомери, – ты, кажется, не только совесть, но и дар речи потерял?

– Просто удивлен, ты ведь никогда не пил.

– Разве я пью? – коротко ответил Монтгомери.

– Нет-нет, не пьешь, – быстро согласился Перегрин.

– Вот именно, – произнес Монтгомери заплетающимся языком.

Перегрин в жизни не видел более надравшегося субъекта, а уж, будучи главой общества любителей выпить, он повидал их предостаточно. Герцог был пьян в стельку и, без сомнения, держался прямо только благодаря своей нечеловеческой воле.

Неожиданно для себя Перегрин сказал: