Вспоминаю слова красивой невесомой очаровательной девушки в нашу первую встречу на свадьбе. Нереальная. Воздушная. В этом струящемся платье, она говорила, а я смотрел на эти пухлые губы и представлял, как вонзаюсь губами, как имею этот рот…

Выдыхаю сквозь зубы. Двигаю в сторону здания.

О моем визите уже предупреждены. Здесь все. Вся управляющая структура округа. Прохожу мимо. Не обращаю внимание на протянутые руки. Двигаю в сторону реанимации.

Иду и стук собственных шагов отдается эхом в ушах. Становлюсь возле прозрачного стекла. Сердце пропускает удар. Больно. Млять. Невыносимо.

Пули ловить легче. Мне словно мясо выворачивают и освежевывают наживую.

Тело каменеет. Я смотр на ребенка. Совсем кроха по ту сторону стекла. Обвитый проводами. Беспомощный.

Мой сын.

Руки сжимаются в кулаки. Тело готовится к схватке с неведомым врагом, которого я зубами драть буду, пока не подохнет. И мне насрать на все и на всех.

Мой сын будет жить.

Чувствую, как на плечо ложится ладонь в дружественном жесте. Поворачиваю голову и смотрю в лицо врача.

— Дальше, позволь мне Лекс. Не мешай мне делать свое дело.

Смотрю в светлые глаза, спрятанные под стекла очков, киваю.

Доверяю врачу. Вверяю ему жизнь своего наследника, а сам оборачиваюсь. Безошибочно нахожу взглядом сошку, которая считается главной в округе.

— Есть разговор, — даю команду и иду вперед, дальше драконю главу администрации, потный мужик трясется и отчитывается о пробелах в финансировании.

— Не приведешь больницу в нормальное состояние в течении двух месяцев — сядешь.

— Александр Владиславович… это слишком короткий срок.

Блеет в ответ, и я ухмыляюсь.

— Этот срок все, что у вас есть, Козлов.

Отвечаю спокойно, но мужик с говорящей фамилией покрывается пятнами, понимает подтекст. Отшатывается и бежит прочь.

А я ловлю за руку медсестру, или врачиху, которая летит по коридору со скоростью света.