— Вишневская. Алина. Где?
Женщина называет номер палаты, и я теряю интерес. Разворачиваюсь на пятках и иду в нужную сторону.
Распахиваю дверь и получаю сокрушительный удар под дых.
В моем воспоминании Алина осталась прекрасной воздушной девочкой в кремовом платье, кричащая, страстная, обнаженная…
Сгорбленная фигурка, держащая за стену лишь тень той девушки, которую я запомнил, но стоит ей почувствовать мое присутствие и обернуться чуть — чуть, чтобы бросить острый взгляд в мою сторону, поверх плеча, как меня ударяет высоковольтным напряжением.
Эти глаза. Эти светлые омуты, они жалят. Ударяют наотмашь. Вспыхивают. Расширяются шокировано и на мгновение даже кажется, что девушка выдыхает с облегчением, но уже в следующее мгновение взгляд становится затравленным, отчаянным, воинственным.
Маленькая Вишенка. Собирается с силами, чтобы биться со мной на смерть.
Я для нее враг…
Внутри меня зверь воет. Как на привязи иду к ней. Пара шагов и девушка оборачивается, чуть приподнимает подбородок, чтобы смотреть мне в глаза и не отводить взгляда.
Маленький воин.
Смотрю в это бледное личико с кругами под глазами. Она осунулась. Изможденная. В глазах тоска на пополам с болью, явный отпечаток страдания…
Но…
Именно сейчас Алина кажется мне самой красивой, самой желанной…
Тосковал. Дико. Безумно. Не забыл. Врезалась мне под кожу, просочилась отравой в поры.
Качает отрицательно головой, словно отвечает на мой немой вопрос и у меня сносит тормоза.
Ее запах, который не перебить даже смрадом больнички и лекарствами, ведет от нее, но малышка не сдается, шепчет отчаянно:
— Я не отдам тебе своего мальчика, слышишь?! Я нужна своему сыну…
* * *
Продолжать от лица Лекса?)