— Прекрати! Хватит! Не смей меня трогать!

— Не было другой, Алина… не женился я… все ложь…

Смотрит мне в глаза и я читаю в этой светлой глади все, что чувствует.

— Я пришел за своим, Вишенка.

— Мой малыш…

— Мой сын. Алина. Мой, наш… Теперь я возьму свое по праву.

Чистая правда. Потом. Я расскажу тебе все, Вишенка, а пока не буду пугать, очень скоро ты найдешь свежие пулевые на моем теле и поймешь, что их не было раньше…

Накрываю ее губы. Почти на грани, все равно сдерживаюсь, чтобы не укусить, чтобы не сбросить тормоза, чтобы не засосать.

Трепещет. Не может скрыть своих чувств. Отвечает. Робко, не слишком умело, но я чувствую ее дыхание на своих руках и пальчики уже сами зарываются в мои волосы не оттягивают, а наоборот вцепляются и тянут на себя.

С трудом отлипаю от нее. Отрываюсь. Слишком слабая. Нельзя.

— Собирайся. Алина. Ты летишь со мной.

Разворачиваюсь и выхожу. Проверяю готовность. А затем вижу, как ко мне в сопровождении охраны выходит моя малышка.

Оказываюсь рядом с ней. Что-то не так. Бледность уже синевой отдает.

— Что с тобой?

Прикрывает глаза и падает. Хватаю Алину. При этом охранник, который так же хотел уберечь мою Вишенку от падения, отшатывается и бормочет извинения.

Видимо моя перекошенная рожа действует.

— Что с ней, черт возьми, происходит? Я эту больничку под снос отдам! — рычу зверем, меня успокаивает врач, понимаю, что с Алиной все куда серьезней, чем казалось.

— Господин Ставров, беременность явно протекала тяжело, а роды были с осложнениями, отсюда и у Владислава и Алины Вишневской проблемы. Но, к счастью, все обратимо, в нашей клинике…

Выхватываю имя. Имя моего сына.

— Владислав… Cына в честь деда назвала…