— Он не умер, — сообщает мне Смит. — Получил телесные повреждения, потерял сознание, но жив. Мужчину госпитализировали в больницу, но как только он пришел в себя, тут же выписали. Он безработный, и у него нет медицинской страховки. Дальше без страховки его лечить никто не будет.

Это заявление меня никак не трогает. Несмотря на то, что последние часов шесть я провел с мыслью о том, что убил человека, сейчас я не испытываю ни радости, ни облегчения. Мне абсолютно все равно.

— Я вижу линию защиты следующим образом, — продолжает Смит. — Признать вину, раскаяться, но настаивать на том, что вы защищали честь девушки. Параллельно мы будем договариваться с пострадавшим о мировом соглашении. Это преступление слабой степени тяжести, так что уголовный кодекс допускает мировое соглашение сторон.

— Мне все равно, — безразлично отвечаю.

— Но если не удастся уговорить пострадавшего на мировую, то, согласно уголовному кодексу штата Массачусетс, наказание за побои и причинение телесного вреда — штраф до 1000 долларов или тюремное заключение сроком до 2,5 лет.

— Мне все равно, — повторяю.

Адвоката явно удивляет моя отстраненность. Он объявляет полицейским, что я готов давать показания, и меня начинают допрашивать. Это длится несколько часов. Я не знаю, как проходят допросы, я первый раз на нем присутствую, но вопросы задают совершенно идиотские.

— Вы были ранее знакомы с Полом Кавински?

— Кто такой Пол Кавински?

— Мужчина, в избиении которого вы подозреваетесь.

— Я не был с ним знаком.

— Вы допускаете, что начали избивать Пола Кавински на национальной или религиозной почве?

— Я же сказал, что не был с ним знаком. Я понятия не имею, какая у него национальность или религия.

И еще миллион тупых вопросов после того, как я несколько раз четко и ясно повторил, что начал бить Пола Кавински из-за оскорбления в адрес девушки в рекламе купальников.

Меня выпускают под залог. До решения суда я являюсь невиновным, поэтому, находясь под залогом, имею право продолжать жить прежней жизнью: учиться, гулять, встречаться с друзьями. Нужно только явиться на суд, где мне будет оглашаться приговор. Уголовное наказание вполне реально, если Пол Кавински не согласится на мировое соглашение. Ну или если наше мировое соглашение по каким-то причинам не одобрит суд. Например, потому что я был в состоянии алкогольного опьянения, а это отягчающее обстоятельство.

Когда я поздно ночью возвращаюсь домой из полицейского участка, меня встречает обеспокоенная Джессика.

— Господи, Алекс! — подскакивает с дивана. — Где ты был? — придирчиво меня осматривает.