– Я справлюсь, – заверила мужа перепачканная химикатами и взмокшая от пота Хэтти.

Он поднял взгляд от газеты двухдневной давности.

– Разумеется, – ответил он без тени сарказма.

На следующий день Хэтти заплатила одному из сыновей Бернса, Калуму, чтобы тот помог перенести фотографическое оборудование в деревенскую школу. Пока он устанавливал аппарат, она сбегала к Энни домой. Мать девочки открыла дверь с голым слюнявым младенцем на руках. Купленная в подарок большая банка песочного печенья ее особо не впечатлила; впрочем, настроена женщина была вовсе не враждебно – просто очень устала. Она окликнула Энни через плечо, а малыш тем временем продолжал пускать слюни на грязный лиф синего платья.

– Я подумала, что нам с тобой пора потренироваться. Что скажешь?

Энни больше интересовали мятные леденцы, заказанные из Оштермучти, чем съемка.

– Ангел мой, почему ты хромаешь?

Девочка скакала с ней рядом, но когда перешла на обычный шаг, хромота стала очевидной.

– Ножка болит? Наверное, натерла?

Та пожала плечами.

Придя в класс, она велела Энни сесть на стул.

– Дай посмотрю.

Девочка вытянула ногу, равнодушно наблюдая за осмотром и посасывая конфету. Проблема обнаружилась быстро. В левом башмаке палец девочки успешно протер старую кожу, а правый стойко держался. Под грязным чулком прятались скрюченные и натертые пальчики.

Хэтти посмотрела на бледную ножку в своей руке и едва поборола желание ее поцеловать, чтобы все прошло. Энни ее сочувствие ни к чему.

Ей не нужно ни печенье, ни фотографии. Ей нужны новые туфли, чулки, теплое пальто. А ее матери не помешает неделя отдыха у моря.

Стоя под черной тряпкой, Хэтти никак не могла сосредоточиться и портила пластинки из-за неверной экспозиции. Ей хотелось снять жемчужные серьги и отдать Энни, но нельзя же раздавать милостыню направо и налево. Она и так отдала Энни весь пакет леденцов.

В ту ночь Хэтти долго не могла уснуть. Люциан обнимал ее сзади и дремал после того, как выложился, исполнив супружеский долг. Мысли ее ходили кругами.

– Люциан, – прошептала она в темноту. В ответ раздалось ворчание. – Неужели я лицемерка?

Ее вопрос вырвал его из объятий сна.

– Что ты имеешь в виду?