Сверху слышались приглушенные звуки борьбы: двое мужчин приволокли упиравшуюся Беллу. Лахлан заставил себя лежать совершенно неподвижно, когда они насильно наклонили ее голову в отверстие, откуда она могла его видеть.

– Лахлан! О боже, Лахлан! Что они с тобой сделали?

Его лицо исказила злая гримаса:

– Уберите отсюда эту суку!

Она вскрикнула, съежившись, как от удара.

– Лахлан, умоляю! Я ничего не могла сделать! Мне очень жаль!

– Думаешь, мне интересно слушать твои объяснения? Ты меня предала! – Он зло сплюнул. – Уберите ее к черту, с глаз моих долой!

Она зарыдала, и мужчины оттолкнули ее от ямы. В груди жгло как огнем. Когда в отверстии снова появилось лицо первого стражника, Лахлан добавил:

– Очень хочу видеть, что ваш гость придумал для нее! Жду не дождусь! А когда закончит, пусть даст попробовать и мне.

Рыдания Беллы разрывали ему сердце. Он слышал, как ее уводили.

Стражник нахмурился – дело явно обернулось не так, как он ожидал.

– Я думал, вы любовники.

– Это из-за нее я здесь. Да делайте вы с ней что хотите, мне плевать!

Стражник наверняка ожидал другого ответа: на это и был расчет Лахлана, – и покачал головой:

– Ты хладнокровный негодяй, Макруайри. Однако у тебя будет время подумать: Мясник прибудет на раньше, чем завтра ввечеру.

И прежде чем Лахлан успел что-нибудь ответить, крышка люка с грохотом упала, оставив его в непроглядной тьме.

Лахлан понимал: что рассчитывать на то, что они поверят ему, нельзя. При одной лишь мысли, что они могут сделать с Беллой, чтобы заставить его говорить…

Живот свело судорогой. Ему долго не продержаться. Была надежда на то, что с помощью лжи можно получить некоторую отсрочку, но надолго ли? Долго ли им придется ждать, что он выберет: смотреть, как издеваются над женщиной, которую любит, или предать своих друзей?

Следовало трижды подумать, прежде чем безрассудно бахвалиться перед Брюсом, будто он может выдержать любую пытку. У каждого есть свой предел, даже у него, а у Беллы – дочь. Разве можно винить ее за то, что сделала выбор в ее пользу? Как еще она могла ее защитить? На минуту он поверил в ее предательство, а потом понял, когда узнал правду. Можно лишь догадываться, чем они ей угрожали, чтобы вырвать согласие.