Светлый фон

Он выкрикнул череду проклятий, которые отправили бы его прямиком в ад, да только он уже был в аду. Но Лахлан не собирался сдаваться, даже когда за ним пришли. Именно в этот миг он понял, что лучшее для него – молиться о чуде.

Глава 22

Глава 22

Чудо было явлено ему как раз этой ночью.

Лахлан приготовился к моменту, когда люк откроется. Несколько часов он собирал все, что могло служить оружием: с полдюжины камней всяких размеров, которые отбил от стен водостока, затем кандалы и цепь и, наконец, осколок крупной кости, заточенный так, что мог служить подобием кинжала.

Когда послышалось клацанье – кто-то ковырялся в замке – Лахлан встал, прижавшись спиной к стене в самом темном углу. Он знал, что потребуется время, чтобы глаза успели привыкнуть к внезапной вспышке света, и к тому же хотел, чтобы стражник пониже наклонился над его ямой.

Удивительно, но у стражника почему-то не получалось отпереть замок: сверху доносились сдавленные проклятия. Наконец крышка люка была поднята.

Узкий луч света показался ослепительным. Как только Лахлан увидел, что стражник опустил голову, прицелился в размытое темное пятно и изо всех сил запустил в него стальным наручником.

У Лахлана в детстве любимым занятием было швырять камни в море. Навык пригодился: стражник кувырком полетел в яму, и, необычно рослый для англичанина, приземлился с гулким шлепком.

Пропустив мимо ушей череду цветистых ругательств, Лахлан сосредоточенно ожидал появления следующего врага.

– Ну, ты даешь, Змей! – послышался знакомый голос. – Чем это ты его?

Лахлан почувствовал тошноту. Черт возьми!

– Ястреб?

Сверху на него взирало ухмыляющееся лицо кузена.

– К твоим услугам!

Лахлан подполз к тому, кого огрел: он, чуть приподнявшись, стонал.

– А кого это я?

– Вождя.

Лахлан застонал, узнав командира Шотландской гвардии, который теперь сидел, обхватив руками голову. Из-под шлема по носу текла кровь. Похоже, носовая пластина, этот маленький кусок металла, защищавший область между глазами, спас своего обладателя от травмы посерьезней.

– Чувствую себя чертовым церковным колоколом, – простонал Маклауд. – В голове звенит. Что это было, черт возьми?