Фактически же, ситуация накладывала иной отпечаток: он ненавидел всё то, что произошло за последнее время с ним из-за неё, а не её конкретно. Она всё делала неправильно: появилась в его жизни, надела кольцо на лапу. И всё равно он относился к ситуации с юмором, по своему обыкновению чёрным. Но после того, как она пришла на тренировку, из-за чего пришлось притворяться парой перед его друзьями, он смекнул, что обвинив её козлом отпущения, ему станет легче. И мысленно он прекрасно осознавал, что девушка лишь тупо жертва обстоятельств, как и он сам, но желание выставить виноватого превозмогало.

Я понятия не имела, что в голове у Шера, и переживала, что ненавистна. Поэтому мой разум заполнила обида и всякие дурные идейки по типу «он бы ещё куклу Вуду слепил по моему подобию и проводил над ней шаманские проклятия». Я несла всякую безобидную чушь, стараясь не нарываться, но язык мой — враг мой, и после каждого обидного комментария Артёма, я хотела сказать что-то более обидное в ответ. И тихо ликовала, если что-то из моих слов попадало в цель со всей дури.

— Ты мне ещё сутану подари и крестик — в монастырь уйду, — гордо бунтовало моё достоинство, которое вытаптывал Артём.

— Отличная идея. Давай я тебе денег дам, а ты сама купишь, — просиял бычара.

Я косо улыбнулась, изобразив на лице скепсис:

— Спасибо за содействие, я за тебя помолюсь!

— Ого, ты ещё и молитвы знаешь? Какую молитву мне приготовила?

— Заупокойную!

Шер поперхнулся и сделал вывод:

— Детка, говорю же — ты двуликая сволочь!

— А ты… ты… ты просто козёл!

— Ты слишком часто начала меня ругать, малышка, осторожнее с этим — рискуешь слиться с остальной серой массой, — не давая мне времени подумать, стоит ли мне сейчас возрадоваться, что я пока к «серой массе» не отношусь, он продолжал: — которые смысл жизни видят в том, чтобы соревноваться со мной в остроумии, но, увы и ах, терпят крах, — неестественно лживо расстроился за своё окружение неудачников Шер.