Этой ночью её пригласили на новоселье Артёма. Удивлённая тем, что братик сбежал из дома, она не могла оставить это без внимания, к тому же чувствовала свою вину — ведь это она позвонила тёте и рассказала, что её проказник сын сидит за решёткой. Но и оставить его там она не могла.

А на следующий день после вечеринки Фил как сорока на хвосте принёс новость — Егор женится. Мир перевернулся. А говорят, Бог любит троицу. Виктория в третий раз в своей жизни встретилась с Егором, и снова мимо. Поверила в то, что их встречи были неслучайны. Что каждое расставание до этого было испытанием на прочность чувств. Но сейчас она сидит у разбитого корыта, а рядом пристроился Фил и продолжал юморить, не замечая, как ей плохо.

Но он всё замечал. И даже больше, чем она сама за собой замечала.

А ещё он сказал, что приехать было фатальной ошибкой — родственники хотят его женить. На девушке из России, прямо как Вики напророчила.

Оливер заехал за Соней и мной, как и обещал за два часа до концерта. Сестрёнка, не выдумывая, нарядилась как обычно, меня же Леся вырядила в свои шмотки, заявив, что на подобные вечеринки одеваться надо соответственно, а не как «торговка с вьетнам-бутика». Мне оно было до лампочки, а вот подруга явно переживала, что сама не может попасть на эту изумительную тусу, на неё накинули поводок (вслух я ей этого не озвучила), и она решила оторваться на мне. Под её активность могла попасть и Соня, но вовремя скрылась на балконе, где закрылась, затыкав наушники в уши. И не появлялась до самого приезда своего любимого человека.

Её настроение было типично-агрессивным, что было странным. Обычно перед вечеринками оно у неё зашкаливало, конечно, в её извращённой манере, полной сарказма и иронии, но в последнее время то ли она изменилась, то ли я отдалилась от сестрички. Но что-то было не так, и я это чувствовала.

А может всё дело в том, что теперь все мои мысли заняты только одним человеком, который безбилетно катается зайцем по маршрутам моих извилин и путает их сильнее. Шпана, одним словом.

Полностью насладиться своими грустными мыслями мне не давали Леся и её мама Нина Павловна, которая тоже была рада помочь. Леся шепнула мне на ухо, что её «маман в моде ни бум-бум», так что она настоятельно советовала мне не пренебрегать советами самой Леськи, а вот тети Нинины вообще пропускать даже не мимо, а обходной дорогой.

Таким образом, я оказалась облачена в пышную бежевую фатиновую юбку чуть выше колена и чёрную кофточку. Поверх неё на меня надели куртку со стразами. Несмотря на то, что лето все ещё радовало теплом, мои ноги были безоговорочно затянуты в бежевые безузорчатые колготки, а ступни были увенчаны каблуками из личной коллекции модницы Радуги, которая обещала меня прибить на месте, если «драгоценные ботильоны от Джимми Чу получат хоть масюсенькую царапинку» или «хоть один стразик от них отвалится». Я ей ответила, что пусть они будут хоть производства самого Чингачкука, но если я в них навернусь, то пусть только попробует не навещать меня в реанимации. Нина Павловна прервала нашу дружескую перепалку, всучив мне в руки чёрный клатч.