— Вау, ничего себе нам повезло! — восторгалась я. Шер лишь улыбался и косился себе под ноги.

— Повезло, повезло. Со мной всегда везёт, — сказала в ответ эта самовлюблённая обезьяна. — Только вид не самый лучший.

— Классный вид, — заверила я его. — Я обожаю фейерверки!

— Я знаю.

— Откуда? — меня вообще не сложно удивить.

Он замялся, но быстро нашёлся с ответом:

— Все девчонки их любят.

Но я же не все.

— И что? — его ответ мне не понравился хотя бы тем, что вызвал волну необоснованной ревности. Я насупилась. — Прямо весь мир должен любить одно и то же? Вообще, чего ты чужим фейерверком бахваляешься?

Артём сдвинул брови, недовольный моими обвинениями:

— Ты идёшь на свидание? Или собираешься чужие, — это слово он подчеркнул, — фейерверки взглядом воровать?

— Смотреть — не воровство.

— Смотря что смотреть, — сыронизировал он.

Как же он умеет бесить. Просто мастер. Самородок.

— Ок, пошли уже, — мы продолжили путь.

Из бесконечного он наконец-то обратился в конечный резным круглым столиком, накрытым белой тряпичной скатертью, стоящей посередине вазой с цветочной композицией из чудесного хлопка и лаванды. В ведёрке охлаждалось шампанское, икеевские свечи рассыпались по поверхности, маня пряным ароматом уюта.

Я ахнула, забыв, что злилась на него. Приятно удивлять он тоже умел. Всесторонне одарённый мальчик.

Высокий кудрявый парень с перманентно недовольным лицом, поджидал нас у стола. Глядя на него, фантазия сразу дорисовала, что выходя из дома, на нём был костюм, но к вечеру пиджак улетел подальше, рукава рубашки стали закатаны наверх, верхние пуговицы расстёгнуты, частенько это случалось и с моим папой — уходил нарядный-деловой, а возвращался эдакий герой-любовник, разве что без помады на воротнике. Златокудрый смотрелся очень органично, но как такого видного красавца притащил сюда Шер — я пока не знала.

Он отодвинул мне стул и, криво улыбаясь, поздоровался в ответ на моё приветствие.