– Ладно. Швабра в любом случае сыграла бы лучше.

– Кроме того… Подожди. Что?

– Ты победила, солнышко. – В этот момент трудно было сказать, уважает ли Дженнифер Халлет втайне Розалину или ненавидит ее до глубины души. – Но если это будет не самое душещипательное ведро переслащенной бычьей спермы, которое я когда-либо вливала в глотку нации, я приду к тебе ночью и подожгу волосы у тебя на лобке, пока ты спишь.

Розалина почувствовала легкое головокружение от адреналина, успеха и нескольких мысленных образов, которые она не хотела представлять.

– Ладно. Договорились.

* * *

И вот крохотную гостиную Розалины забила съемочная группа с аппаратурой. Лорен и Амели сидели на диване и пытались воспринимать Колина Тримпа всерьез.

– Каково это, – спрашивал он тоном человека, который смертельно ошибается в том, что умеет ладить с детьми, – когда мама снимается в передаче «Пекарские надежды»?

– Хорошо. Я гощу у тети Лорен. Она рассказывает мне то, что не положено, и мне все сходит с рук.

– Не сходит, – возразила Лорен.

– Офигеть как сходит, – сказала Розалина с порога.

Колин Тримп развел руками.

– Эм, дамы. Давайте сделаем пригодные для использования кадры. Амели, скажешь, что мама, например, испекла много тортов?

Амели решительно кивнула.

– Да.

– Скажи, пожалуйста.

– Зачем?

– Чтобы мы сняли, как ты это говоришь.

– Но вы же уже это сказали сами.

– Не меня будут показывать по телевидению, а тебя. Поэтому тебе нужно сказать это. И мне бы очень хотелось, чтобы ты сказала что-нибудь хорошее о своей маме.