Дженнифер Халлет поднялась из кресла Розалины, как Посейдон из морских глубин.

– Разумеется, оно сделало тебя сильнее. Когда ты только пришла сюда, ты была просто мышкой в фартуке с милой улыбкой. А теперь ты мышь с гребаными идейками, которая не хочет заткнуться и дать мне делать мою гребаную работу.

– Верно. – У Розалины все получится. Она не боится Дженнифер Халлет. Ну, не сильно боится. Ладно, она сильно напугана, но в то же время настроена решительно. – Если моя арка в том, чтобы показать, что я стала увереннее в себе, потому что я женщина, а не бабушка. И это единственная арка, которая у меня может быть, зачем тебе нужны мои родители, чтобы это подтвердить?

– Контекст, солнышко, контекст. Нам нужно знать, какой неуверенной и дерьмовой ты была раньше, чтобы все подумали: «Господи, вот это да. Она столько всего добилась». Мы хотим, чтобы грустные девочки и зажатые домохозяйки по всей стране смотрели на тебя и думали: «Раз у нее получилось, то и у меня получится». И если так подумает большинство из них, то в конце ты получишь огромный контракт на книгу, на который сможешь оплатить дочке учебу в универе или реабилитационном центре. В зависимости от того, что ей потребуется.

Розалина уставилась на нее.

– Ты худшая из людей.

– Лесть тебе не поможет. Улыбайся, будь искренней и езжай на этом поезде до станции «Большая куча денег».

Если у Дженнифер Халлет и была суперсила, более тонкая, чем крик, то это ее способность заставить сомневаться в себе. Потому что в конечном счете важнее всего были деньги, особенно в перспективе для Амели. И, возможно, как взрослой ей следовало бы проглотить свою гордость и доверить все профессионалам. В конце концов, если Дженнифер права – а Розалина считала, что, скорее всего, так оно и есть, – то она упустит возможность, ради которой и пришла на шоу.

– Послушай. – Еще одна попытка. Потом она уступит. – Если ты хочешь показать такую историю, почему бы мне ее не рассказать? Да, ты права. Я многое вынесла из шоу и благодаря этому стала сильной, уверенной в себе личностью. Именно поэтому я так сильно тебя сейчас бешу.

Глаза Дженнифер Халлет сузились так, что это было либо очень хорошо, либо очень, очень плохо.

– Ты бесишь меня гораздо дольше, чем ты думаешь, но я слушаю.

– У тебя есть досье на меня. Ты знаешь, как все было. Я забеременела в девятнадцать. И теперь я мать-одиночка на работе без перспектив. Но мои родители никогда меня не поддерживали и заставляли чувствовать себя дерьмом. Поэтому я не хочу, чтобы они были частью моей истории. Но сейчас в моей жизни есть такие люди, как Амели и моя бывшая девушка Лорен, которые могут сказать то же самое. Но разница в том, что когда они скажут, что гордятся мной, они, черт возьми, будут говорить об этом искренне.