Он взял Берка под локоть. Ему обязательно надо было присутствовать, увидеть реакцию Энн.

У Энн был последний прогон перед съемкой, поэтому Кевин c Лайоном сели в зрительном зале. Кевин знал, что в сильном свете прожекторов она не сможет их увидеть, и осторожно сосредоточил внимание на Лайоне, наблюдая за его реакцией. Лайон c интересом смотрел репетицию.

– У нее это и вправду здорово получается, – сказал он Кевину, будто сделал удивительное открытие.

– Она c самого начала была великолепна, – осторожно заметил Кевин.

– Я-то ее вижу в первый раз. Я же жил в Европе.

– Сейчас будет перерыв. Хотите подойти поздороваться? – Кевин постарался произнести это как можно небрежней.

– О, конечно! – Лайон прямо-таки выпрыгнул из кресла и устремился за Кевином.

Энн обсуждала c режиссером кое-какие изменения, когда двое мужчин подошли к ней. Она увидела Кевина, нежно ему улыбнулась и подмигнула, как бы желая сказать: «Подожди еще минуточку – сейчас закончу». Сначала она скользнула взглядом по Лайону, потом вновь посмотрела на него, не веря своим глазам.

– Да, это я, – широко улыбнувшись, сказал он. Подойдя к ней, он взял ее за обе руки.

Она слабо улыбнулась и почувствовала, что у нее задрожали губы. Лайон, еще более привлекательный, чем когда-либо… Каким-то чудом ей удалось обрести голос и сказать, что она рада его видеть.

– Может, присядем на минуточку? – спросил он. – Под этими прожекторами дьявольски жарко. Или тебе надо продолжать?

– Нет. Между прочим, до записи я свободна.

– У меня есть кое-какие дела в конторе, – сказал Кевин. – Может, вам сбежать отсюда ненадолго? Вы же так давно не виделись.

Он кивнул и отошел. Энн поняла, что сейчас он сделал самый трудный шаг в своей жизни. Боль от внутренней борьбы гордости и самолюбия проявлялась лишь в том, как напряженно он держал плечи. Энн всем сердцем ему сочувствовала. Он испытывал страх – но всеми силами старался выказать храбрость. В ней тоже происходила борьба, когда она шла, сопровождаемая Лайоном, в свою грим-уборную. «Он вернулся – вот так просто взял и вернулся, – думала она. – И что же, предполагается, что я должна забыть пятнадцать лет молчания и броситься ему на шею? И несмотря ни на что, именно этого мне и хочется больше всего на свете. Я даже и взглянуть на него не могу – так хочется обнять его. Но есть Кевин… Где бы я была сейчас без Кевина? И где был Лайон все эти годы?!»

Войдя в грим-уборную, они сели. Она достала сигарету, позволила ему дать ей прикурить и вполне намеренно стала ждать, что же он скажет.

– Ну что ж, похоже, что ты была права, – сказал он.