– Да я в тысячу раз нормальнее этих дамочек! – воскликнула Нили. – Они только на вид все здоровые.

В мае у Нили произошел срыв. Благодаря дружбе c ночной сестрой, которую затем уволили, она украла пузырек нембутала. Полупустую бутылочку нашли у нее под матрасом. Когда таблетки хотели отобрать, Нили ввязалась в драку – она выкрикивала ругательства и впала в дикую истерику, так что потребовалась десятичасовая ванна. Ее перевели обратно в «Терновник». Когда Энн навестила ее, она была надутой и неразговорчивой.

Энн продолжала приезжать к ней каждую неделю. Сама Энн подписала контракт c «Гиллианом» еще на один сезон. Кевин, продавший компанию, бродил по студии, и его молчаливое присутствие было хуже самых громких протестов.

Втайне Кевин винил во всем Нили. Он внушал себе уверенность в преданности Энн. Энн принадлежала ему, женаты они были или нет. Она же ведь так и не покинула его все те годы, когда он был против их брака. Он знал, что глупо вот так слоняться по студии: новые владельцы полностью вошли в курс дела, и все шло хорошо. Но ему нечем было себя занять. Иногда заходил к брокерам, брился каждый день, обедал c адвокатом – но этим же весь день не занять. И вот он, сам того не желая, приходил на студию и глядел, как Энн записывает рекламу. И каждый раз, когда приходил, он давал себе слово, что это в последний раз.

И вот он снова давал себе слово. Был холодный, дождливый, совсем не июньский день. Он сидел в холле, пока Энн репетировала на студии. Что же, через три недели передача сойдет c экранов до осени. Энн обещала ему, что отпуск они проведут вместе – но, скорей всего, в Дьюн-Дек возле Хэмптона, чтобы можно было по-прежнему навещать Нили.

Джерри Ричардсон, режиссер программы, подвел к нему незнакомого мужчину.

– Кевин, позволь представить тебе моего старинного друга, однополчанина. Кевин Гилмор – Лайон Берк.

При этом имени Кевин замер. Это мог быть только он, тот самый – имя у него довольно редкое. Больше похож на актера, чем на писателя. Хорошая фигура, к тому же загар… Кевин вдруг почувствовал себя бледным и старым. И столь же внезапно физически ощутил собственную лысину. У Берка волосы были угольно-черными, густыми, лишь на висках тронутыми сединой. А улыбочка у этого типа… Кевин нервно улыбнулся и пожал протянутую руку.

– Вы сюда на работу поступаете? – спросил он.

– Нет. Я и в город приехал на днях. Пообедал c Джерри, а он сказал мне, что тут работает моя старая знакомая – Энн Уэллс. Вот и заскочил поздороваться.

– Пойду посмотрю, свободна ли она, – быстро проговорил Кевин. – Я ведь ее открыл… сделал из нее «девушку „Гиллиана“». Пойдемте, она в студии.