Возможно, мисс Килдар и подумала, что с тех пор многое изменилось, только вслух ничего не сказала. Чуть помедлив, она молча последовала за Генри.
Войдя в классную комнату, Шерли, как в былые времена, скромно и послушно склонила перед учителем голову, сняла шляпку и повесила ее рядом с фуражкой Генри. Луи Мур сидел за столом, перелистывая книгу и делая пометки карандашом. В ответ на поклон учитель кивнул, однако с места не встал.
– Несколько дней назад вы хотели почитать мне, – произнес он. – Тогда я не мог вас послушать, но сегодня я к вашим услугам. Небольшая практика во французском языке пойдет вам на пользу: я заметил, что ваше произношение начинает портиться.
– Что мне читать?
– Вот посмертное издание Сен-Пьера. Прочитайте несколько страниц из «Амазонки».
Шерли села в кресло, которое Луи Мур заранее поставил рядом со своим. Теперь молодых людей не разделяло ничего, кроме книги на столе. Длинные локоны Шерли касались страниц, словно она хотела закрыть их от учителя.
– Уберите волосы назад, – велел он.
На мгновение Шерли засомневалась, надо ли послушаться или нет. Она украдкой бросила взгляд на учителя. Если бы он смотрел на нее строго или с робостью, если хотя бы тень нерешительности мелькнула на его лице, Шерли наверняка бы взбунтовалась, и на этом урок бы закончился. Но Луи просто ждал, что она выполнит просьбу, спокойный и холодный точно мраморное изваяние. Шерли послушно убрала локон за ушко. Хорошо, что у юного ее лица был такой нежный овал и упругие, гладкие щечки, иначе оно, без смягчающей тени локонов, могло бы утратить свою прелесть. Впрочем, в нынешнем ее обществе это не имело значения. Ни Калипсо, ни Эвхариса не стремились очаровать Ментора[102].
Шерли принялась читать. Она отвыкла от французского языка и постоянно сбивалась. Плавный поток французской речи прерывало торопливое дыхание, в словах слышалась английская интонация. Шерли остановилась.
– Не могу! Мистер Мур, почитайте мне сами, пожалуйста!
Он начал читать, Шерли повторяла за ним, и уже через три минуты переняла его произношение.
–
–
– Полагаю вы уже не сумеете писать по-французски как в былые времена?
– Конечно, нет! Я сразу запутаюсь в согласовании времен.
– И вы не смогли бы написать такое сочинение, как тогда, «
– Неужели вы до сих пор помните этот вздор?