Торможу резко у подножия, шиплю от того как грудь горит огнем. Пальцами впиваюсь в перила и слышу хруст дерева под рукой.

— Мерзавка! Беспринципная дрянь! — хлестко рвется. — Я же ее...

Мария шикает на меня, заставляя заткнуться на полуслове. Ее указательный палец взмывает вверх.

— Тише, Элиф разбудишь. 

Дышу глубоко. Пытаюсь успокоиться и одним протяжным выдохом вытравить себя всю ненависть к Софии.

Я ведь ее предупреждал. Или она думала, что ей и в этот раз все сойдет с рук?

Хватит. Мое терпение кончилось. Она еще крупно пожалеет об этом...

— Пойду тогда пробки проверю, — буркнув, я спускаюсь в подвал.

Наведя фонарик на электрощиток, я убеждаюсь, что был прав насчет пробок.

Проводка в доме уже никуда не годится. Менять пора бы. Пробки не выдерживают и от скачка напряжения их теперь частенько будет выбивать.

Да не только проводку надо заменить. Весь дом в целом не помешало бы тоже перелопатить.

А еще лучше снести целиком к чертовой матери, а на его месте воздвигнуть новый, непохожий на этот.

Разобравшись с рубильником, я поднимаюсь на первый этаж, включаю свет в холле и застаю Марию на прежнем месте с бутылочкой смеси, торчащей из кармана халата.

Я забираю у нее из рук керосинку со спичками, провожаю ее до комнаты. Пожелав ей доброй ночи, я решаю спуститься к себе, чтобы немного отдохнуть. Однако вместо этого я вновь поднимаюсь на третий этаж, вхожу в пустующую спальню Софии, а следом открываю дверь в детскую.

Кроватка пуста, значит малышка Элиф сейчас вместе с Марией в комнате по соседству.

Из Софии мать, как из меня человек без греха. Стерва сбагрила все свои обязанности на бедную женину, которая, по сути, никем Элиф не приходится.

Так мало того, еще и от охраны для собственной дочери отказалась.

Пользуется тем, что я не слежу за ней круглыми сутками.

С этим нужно что-то делать. Незамедлительно.

Выключив в спальне свет, я падаю в кресло, стоявшее у балконной двери прямо напротив входа. Ставлю у ног все еще горящую керосинку, и нахожу на полу распечатанную пачку сигарет. Рядом с ней стоит пепельница, наполненная окурками со следами красной помады на фильтрах.