Карина приподняла бровь и с вопросом посмотрела на Зайкина, ждала пояснений. Но он опять замолчал и отвлекся на дорогу, чуть не пропустил съезд с шоссе. В магазинчике по пути парень купил «Швепс» и «Эмэндэмс» зачем-то.

Кладбище было огорожено красивым забором, черным, вычурным, и больше походило на лесистый парк. Арочные ворота обвивались плющом. У входа стояли клумбы, уже опустевшие к зиме. Главная дорожка из красного гравия вела вглубь. Памятники, заборчики и кресты виднелись сразу от парадного въезда.

Они свернули направо и пошли по тропинке, держась за руки. Зайкин чуть шатался на каждом шаге. Ботинками сбивал гравий и распылял его в сторону. Карина каблуками утопала в рыхлой почве, потому шли небыстро.

— Я просто даже не знаю, с чего начать, — начал парень сдавленным голосом.

Девушка посмотрела на его профиль, опять увидела слезливые глаза. Это точно не могла быть аллергическая реакция. Он прятал взгляд, старался идти чуть впереди, чтобы она не могла видеть его лица. Жевал губы. То крепче сжимал ее пальцы, то почти распускал ладонь, но всегда подхватывал кончики.

— Я помню твое самое первое сообщение в мессенджере. Примерно год назад, — решила помочь ему Карина. — Ты писал, что хоронишь друга. Сегодня дата его смерти?

— Да, точно.

— Прости, что тогда не ответила. Я его не видела. То есть… — стыд сбил ее на пару секунд. — Я принципиально не хотела их читать. Читала только уведомления. Это пропустила как-то. Недавно только перечитала.

— Я понял, — без обиды ответил Зайкин. — Неважно уже. Он в коме лежал несколько месяцев. По сути, умер гораздо раньше. Летом.

Голова его опустилась, почти упала на грудь, болталась, как подвешенная боксерская груша. Почти оголевшие ветви деревьев сгущались над ними по мере продвижения. Кустарники сбоку выпячивали иглы. Будь тропинка уже, царапали бы кожу, но места хватало вполне, чтобы двоим идти рядом.

— Это был твой лучший друг?

— Ну, да. Лучше, по крайней мере, еще не было, — парень обернулся и улыбнулся с грустинкой в глазах. — Мы с ним на самообороне сдруганились, хотя до этого учились в параллельных классах, но не особо общались.

Парень резко остановился и свернул с дорожки, двинулся между могилами. Тропинки там были уже естественные, протоптанные людьми. Трава терлась об икры, оставляла мокрые и грязные следы на колготках. Карина каждый раз неприятно ежилась. Наконец, они остановились у одного из памятников.

На надгробии было фото веселого парня, коротко стриженного, кареглазого, с волевым подбородком. Мускулы выпирали из-под свитшота. Круглое лицо широко улыбалось. Фотография казалась свежей, хотя искусственные цветы на могилке уже сильно потрепались. Новых еще не было. Девушка поняла, что они сегодня первые.