Карина пыталась анализировать, кто эта Оля и какую роль сыграла во всей этой истории, даже если не знала саму историю до конца. Все было на лицо — желтоглазый страдал от безответной любви, но жалко его ничуть не было. Карина подумала, что, явись он ей на стрим и заплати десять тысяч токенов за раз, она бы все равно его заблокировала. Все-таки остатки чувства собственного достоинства в ней еще находились.

— Я ей горжусь, — Зайкин хохотнул.

— Сука!

Желтоглазый швырнул бутылку и чуть не скрючился, но выпрямился и расчесал длинные волосы, грязные, покрытые жиром, как воском, давно заброшенные хозяином.

— Он же пидор был! Что она в нем нашла?

— Человека, — усмехнулся Зайкин.

Желтоглазый пнул землю в сторону памятника Олегу и прорычал.

— Она ненавидит меня теперь…

— Ты сюда душу излить приперся? Отойди от его могилы. Урод, — Зайкин подошел к нему в упор и схватил за грудки, нож все еще держал в другой руке. — Как меня заебала ваша семейка со своими псевдостраданиями.

Он оттолкнул желтоглазого. Тот упал в руки своим дружкам, которые, как покорные псы, ловили хозяина, но не брыкались на его обидчика. Карина была готова взорваться, настолько не выдерживали нервы. Она постоянно следила за ножом. Лезвие отдавало бликами время от времени. Каждый отсвет резал по сердцу.

— Лина этого не хотела, — заплетаясь, пробубнил желтоглазый. — Никто этого не хотел.

Другие четверо закивали, как автомобильные собачки.

— Но Олег в гробу. И это факт. А вы даже не в тюрьме.

Зайкин грубо вытер нос рукавом куртки и размазал ладонью слезы. Карина стояла чуть в стороне и чувствовала физическую боль в районе левой груди. Тоже хотелось плакать.

Из кустов вылезло трое бугаев в деловых костюмах. Они быстро положили всех пятерых мордами в землю, скрутили им руки, приказывали матом выбросить все предметы.

Самый высокий подошел к Зайкину. Карина узнала в нем Алексея, охранника с вечеринки, который увез Гурьева в неизвестном направлении.

— В порядке? — по-солдатски спросил он у парня, схватив его за плечи.

Добившись кивка, глянул на девушку, осмотрел профессионально, убеждался, что нет признаков насилия. Она облегчила его анализ:

— Я тоже.

Пятеро скрученных парней ворочались под ногами охранников, ворчали матом и плевались.