— Как все просто у тебя, Карелин, — бормочет она. — Хочу и дай. Кто обо мне позаботится? Я о себе должна заботиться.

— Я о тебе позабочусь. Я.

Роман будто бы в размерах увеличивается, его силуэт в темноте преображается. Впервые выпрямился до предельного конца. Пространство расходится трещинами, точь-в-точь повторяя ломаный рисунок ее души.

Она невольно смеется, негромко и коротко. Горько.

— Тебе нужно время, Кира, хорошо. Я просто не собираюсь изображать, что мы не хотим друг друга. Я в эти игры не играю.

Усилием воли она сдерживается от ответного упрека. Когда начинает говорить, он умещает тонкую кисть в своей ладони и прячет ее руку где-то там. В темноте не видно. Наверно, по центру грудины.

— Я не играю ни в какие игры. Рома. И я прошу тебя не наказывать Кирилла за инцидент утром. Неважно, что там как закрыли. Я наехала уже на них. Я буду парией, если ты пройдешься по них катком.

Он мнет и мнет ее ладонь.

— Пускай так, — наконец-то произносит Роман. — Он баран, этот Кирилл. Пойдет на ветер гулять, как закончится все. Лешей давно хотел его сменить.

Когда они выходят обратно на свет, в гостиную-кабинет, Кира сообщает, что идет спать.

Карелин смотрит на нее из-подо лба, но молчит. С собой она явно его не приглашает.

Ступая в промозглую спальню, девушка понимает, что напрочь забыла о состоянии комнаты. Зимний ветер тут же неплохо обжился. Осколки с пола так никто и не прибрал. Теперь ей, блин, будить Петю, чтобы устроиться у того спать.

Она едва не вскрикивает от испуга, оборачиваясь и выхватывая взглядом силуэт Карелина в дверном выступе.

Он осматривает окна и стекло, а в сторону хозяйки комнаты даже не глядит.

— Пошли, есть комната свободная.

Он разворачивается до того, как она успевает запротестовать. Но останавливается и выжидает некоторое время.

Затем склоняет голову вправо и поднимает на Киру взгляд.

— Не спорь, — едва различимо говорит, — иди за мной.

Они спускаются вниз и Роман открывает перед ней дверь спальни намного скромнее. Та соседствует с кухней и подсобкой.

— Спасибо, — Кира смотрит в одноместную кровать невидящим взглядом и не находит в себе смелости повернуться к нему.