— Как это все решится? Как?

Лучше думать об опасности. О реальной жизни и обстоятельствах.

Когда погружается в чувства — когда захлебывается в переживаниях — всю кровеносную систему коротит. Руки будто больше ей не принадлежат. Сейчас он заберет у нее даже дыхание.

Тревожно-сладким трепетом по коже вспыхивает каждое, самое незначительное, прикосновение Романа.

Она чувствует себя загнанной. Самой собой.

Не доверять ему.

И не доверять собственному телу.

Кому остается доверять?

Одиночество ощущается бесформенным осколком, загнанным единственным острым концо. До самого основания сердца.

— Я разберусь с этим до послезавтра, — шепчет он. — Если меня порешат, Фрезь знает, что делать. Вы с Петей сможете уехать. Забудешь как страшный сон.

Она тянет и тянет ткань этой его дурацкой толстовки на себя. Могла бы закричать, но вдруг изнутри ракетой заряжает повсюду такая дрожь... Что в полную мощь страшно становится.

Кажется, единственный способ не переживать эту липкую, удушливую боль — это наконец-то распасться бесчисленными испуганными атомами.

Она даже пытается прильнуть поближе, когда Рома панически успокаивает ее тело, пытаясь нелепо унять дрожь. Он повторяет ее имя. Видимо, чтобы Кира не забывала, что она на самом деле существует.

— Ты сказал, ты сказал меньше риска сейчас, — чересчур высоким голосом заводит, — ты сказал, что скоро все закончится. Я не поняла тебя. Ты не пойдешь никуда. Отсюда. Если, если он может убить тебя, ты не выйдешь, Рома.

Она хватается и хватается за ткань, будто действительно будет вот так его удерживать тут.

— Тише, — блуждает он шепотом по ее лицу, — тише, милая. Есть худший сценарий. Он всегда есть. Кулака занесло, но он сам знает, что что-то здесь не так. Ему нужно выйти из этой ситуации с нормальным лицом. Мне просто нельзя загонять его в угол. Это сложно. Но риска действительно меньше…

— … Пожалуйста, тише, не трясись. Ну что такое. Это просто к слову пришлось. Кира, — он пробует дыханием ее губы, вдох-выдох, вдох-выдох…

Она протестует, махает головой, но только тянет на себя Рому сильнее. Дважды избегает прикосновения отчаянных губ.

— Я не смогу, — он ласкает губами ее губы, коротко и настойчиво, несмотря на то, то девушка отворачивается и прячется, — и я не буду жить без тебя.

Роман толкается ртом в ее полураскрытые губы. Сдерживая себя от проникновения внутрь.