— Вася, — умоляет она выдохами, — пожалуйста, не отпускай меня. Мне ты тоже нужен, всегда. Очень нужен. Сильнее, можешь сильнее.

То расходимся, то замедляемся. Я на грани вылета из тела, потому что ей мои заходы очень нравятся. Сжимает и сжимает меня изнутри.

А затем она настойчиво переворачивается, и я утопаю. Тело сначала не слушается меня. Боль по мышцам сахарным песком раскатывается и впитывается.

Обращаю Алису к себе, и на каждом толчке дрифтую скоростью, как будто последние секунды доживаю.

Ладонями она лицо мое держит:

— Давно тебя люблю. Давно. Слишком…

— Слишком, совсем люблю тебя, — повторяю я. Взглядом погибаю в ее глазах. — Так тебя люблю. Я люблю тебя. Люблю, люблю тебя. Иди ко мне, Алиса. Маленькая моя, сюда смотри.

Отрубаюсь не сразу; встряска, как кофеин по жилам запустили. Она же сразу засыпает, изморенная. Но руку мою все еще держит.

И, на самом деле, не хочу в сон проваливаться. Хочу, чтобы всегда ее рука была в моей.

Глава 48 КУЛАК

Глава 48 КУЛАК

Утром, как с бодуна, поводит. Но пару глотков воды оказывают целительный эффект.

Алиса просыпается, когда я уже из душа вернулся и читаю рядом в кровати. Она так подскакивает мгновенно, что у меня сердце стопорится. Точнее, сотня сердец новоприобретенных.

Вывалил вчера на нее тонны вагонов перегруженных. Совсем по-другому планировал сопливые моменты обсудить. Заело мне, что тогда возле тачки сказала «ты же меня не любишь». Смешно.

А сегодня ночью «давно люблю тебя».

Типа, вот она меня любит нормально, давно, а я только сейчас расшевелился.

До меня долго, конечно, доезжало. Но я точно знаю, когда Алису полюбил. На центральной улице Васильков, когда вдруг за запястье остановил ее. В то утро магазины обстреляли.

Так что, давно случилось. Вот после утра того чердак у меня поплыл капитально.

— Что такое, спала плохо?

Головой мотает, время спрашивает. Хмурится, мордашка охлопоченная.