Кирилл притормозил у подъезда тётушки. И мы так и сидели, молча, рассматривая мокрые дорожки на стёклах, что оставлял дождь. Тихо сопели мальчишки. А мы молчали, каждый в своих мыслях.

Несмотря на всё его раскаянье, он был зол и обижен, за мой поступок. А мне честно уже не хватало сил и дальше обороняться. На сегодня вполне достаточно, мне нужен перерыв.

— Я приеду завтра? — спросил он, нарушив молчание.

— С каких пор тебе требуется разрешение? — удивилась я.

Кирилл повернулся ко мне. Снова в его взгляде мелькнула тоска.

— С этих пор, я думаю, — ответил он.

— Нет, — покрутила головой, приняв решение за секунду, — пока ты мне не принесёшь свидетельство о разводе, мы не будем видеться, Кирилл.

— Ты издеваешься? — приподнял он бровь.

— Или отомстить мне так решила?

— Думай, что хочешь, — удобнее перехватила Ромку, — но сперва развод. Мальчишек, пожалуйста, а нам с тобой нужен перерыв.

Кирилл отвернулся, и с шумом выпустил воздух, откинулся на сидение.

— Это просто пиздец! — прокомментировал он, и честно говоря, меня это позабавило, и опять же удовлетворило, прямо бальзам на сердце.

Вот теперь можно и спать, ещё осталось только с тётушкой объясниться.

Эпилог

Эпилог

1.

Мы с батей, уже самого утра, снова на крыше, кроем новой черепицей. Работа не ждёт. Да и он торопиться, пока у него гостим, успеть переделать все дела, где меня можно задействовать. Хотя времени вагон. Вырвались почти на месяц. Кто на курорты в отпуска, а мы в Тюмень, в Абатское. Наконец, за пять лет к своим вырвался. Да и зеленоглазой обещал, познакомить с родителями.

Мать, когда мальчишек увидела, расплакалась, что, наконец, внуков дождалась. Света тут же стушевалась вся. Всё никак не вытравлю из неё этот комплекс её. Уже сто раз говорил, что плевать мне, на все её недостатки, лишь бы рядом была. Ведь дышать не могу, если нет её, а всё равно рефлектирует.

Очень боялась она осуждения моих родителей, что сама родить не может, да только это не про моих предков. Они у меня мировые. Батя хоть и суровый, но справедливый, а мама она, и есть мама. Она всегда, сколько помню, готова всех обласкать и накормить.

В детстве, у нас дома постоянно толпы моих друзей торчали, потому что, то пирожки на всех мать печёт, то пельменей налепит. И то, что Света им понравиться, я не сомневался, это она всё дорогу губы кусала, и хмурилась, приходилось отвлекать, убеждать в обратном.