Ехали на поезде, трое суток, заплатил проводнику, чтобы по ночам, пока пацаны спали, на пару часов его купе пустовало, проводил сеансы психоанализа.

В паху приятно тяжелеет, при воспоминаниях, об изогнутом, взмокшем теле зеленоглазой, о том, как шептала исступленно, ненасытно требуя ещё.

В последнее время, а конкретно когда я её чуть не просрал, я стал втихаря, даже, наверное, от самого себя, благодарить бога за неё.

В первый раз, именно в той халупе, в которой спрятал её этот слизняк, с её работы. Пока тогда не понял, что смогу её потерять, всё игрой какой-то казалось. Она трепыхалась, меня это заводило, я подавлял, и она подчинялась. И было нам сладко.

Блядь, не с кем не было такого кайфа, как с ней. И ведь понял это, ещё тогда, когда впервые брал её, в своей квартире, вместе с Саней. И ведь тело подсказывало, что вот она идеальная, с которой каждый раз, как первый раз.

Хотя свой первый раз лучше не вспоминать, и не сравнивать со Светой.

И долго же до меня доперало. Игрался, развлекался. И чуть не опоздал. Видел же, что Саня тоже загорается от неё, и крепнет в нём решимость, оборвать все наши игры, и присвоить зеленоглазую себе. Блядь, чуть не просрал тогда. Ходил, посыпал голову пеплом, что порвал девочку, а она даже и не обиделась, простила сразу, всю ту несдержанность, что обрушил на неё. Сорвало мне тогда крышу. А она же дерзкая зараза, нет, что бы промолчать, только масла в огонь подливала, вот и получила. Как и тогда, когда выпросила на свою пятую точку. Вечно кобениться. Заноза в моей башке.

Но тогда, месяц назад, когда до меня дозвонился Саня, и матами объяснил, что я просрал по своей дурости, Свету, и что домой заявилась Жанна, и твориться полный пиздец, вот тогда я почувствовал холод, который пополз по телу, потому что понял, она не простит.

Я наплевал на переговоры, и многомиллионный контракт, стартанул так резко, что никто ничего не понял, и мои теперь уже нынешние партнеры поняли, что произошёл форс-мажор, и простили мне это.

Но это было потом, а сперва был пиздец, потому что на включенном телефоне, висели десять пропущенных от зеленоглазой, столько же от Сани, и один от Жанны.

Я летел по трассе, нарушая все правила, и беспрестанно набирал Свету, но её телефон молчал, потом набрал Саню, и обрисовал весь пиздец. И пока я наводил порядки, со своей уже бывшей женой, и грёбаными охранниками, которые вообще пустили её в дом, Саня по своим каналам рыл землю в поисках моей занозы, которая, конечно же, смоталась, вместе с пацанами.

И вот тогда, когда я прижал этого слизняка Петю, вымещая на нем остатки зла, основную часть получила Жанна, я услышал её вскрик, и почувствовал прямо неимоверное облегчение, и в моей голове пронеслось благодарность богу, что она здесь, а остальное я разрулю.