Не было даже никого сомнения. Вернее не было просто других вариантов, для меня. Только один. И ради этого я готов был на всё. И на колени встать, и прощение вымаливать, на всё.

А потом были две недели целибата.

Отомстила зараза!

Как только не выманивал её.

То, что на подарки не поведётся, я это знал, но всё равно не мог, не нести охапками цветы, и всякой хрени женской. Тут в основном Аня, мне помогала, потому что мозг был забит.

Тогда пришлось туго, нужно было, восстанавливать чуть, не проёбаный контракт, разводиться с этой стервой Жанной, ждать результатов анализов по тесту ДНК Марка. Всё в одну кучу.

Каждый вечер несся к своей зеленоглазой, в надежде, что вот сегодня не выдержит, выйдет, поговорим, а там за разговорами, и к приятному перейдём. Но Света для меня открылась в новой грани.

Нет, я знал, что она порой упёртая, особенно если что себе в голову вобьёт, но в этот раз она проявила нечеловеческое упрямство. Она даже на порог не выходила, либо с её тётушкой общался, либо с пацанами. И пару раз мне очень хотелось, наплевать на всё, и ввалиться к ней в комнату, в которой она пряталась, но на каком-то уровне я понимал, что Свете нужно это время. И возможно оно и мне нужно было.

Нам обоим.

И вот за эти две недели случился у нас такой почти молчаливый конфетно-букетный период. Многое мне тогда пришлось переосмыслить, а самое главное, что я могу её потерять. Ведь она всегда была рядом, согласная, мягкая, хоть и взбрыкивала, но всегда подавлялась, усмирялась, а тогда я понимал, что не смогу ничего сделать, если она не захочет больше меня. Не продавлю, и не заставлю. Сдохну, наверное, но не заставлю.

Тяжело мне дались те две недели, и не потому что, я был на сухом пайке, хотя и это тоже. Но самое главное, не было уверенности, что с разводом завершиться бойкот зеленоглазой. Вот не хрена я не верил в это, но всё равно, пёр на адвокатов, которые мне советовали немного затянуть процесс, потому что Жанна выставила нереальные условия, но я был согласен на всё. Пусть, блядь, подавиться сука меркантильная. Только пусть свалить из моей жизни. Похер мне на бабло. Есть у меня с некоторых пор, более важные материи в жизни, чем деньги. И они весомее, чем всё бабло в мире. Потому что заценил я вдруг, как заебись возвращаться после работы, в дом, в котором тебя ждут. В котором, приготовлен для тебя ужин. В котором нуждаются, в твоей заботе. В котором, ты важен, потому что любим.

И по хер на все деньги мира, если в этом мире нет зеленоглазой.

Марк оказался не моим сыном, не знаю, на что рассчитывала Жанна, но в накладе она не осталась, и, пожелав, с ядовитой улыбкой на устах, мне всего хорошего, свалила, наконец, из моей жизни, и тогда я вздохнул свободной грудью. И такого себе напредставлял, что сотворю, со Светой, что еле доехал, до квартиры её тётки, а потом вспомнил, что не купил цветов, но возвращаться было в лом, не терпелось, вручить Свете свидетельство о разводе, и утащить её на всю ночь, хоть куда, лишь бы мы остались одни.