– Люблю тебя, – говорю, когда более-менее успокаиваюсь, прижимаясь к нему ближе, насколько позволяет капельница. – Очень-очень люблю.

Именно в этот момент дверь в палату открывается и на пороге появляется отец с матерью, а за ними Василиса с Ярославом с дочкой на руках последнего. Завидев заплаканную меня в объятиях Игната, они замирают на входе. Еще через миг на их лицах проявляется сочувствие и грусть. Кажется, они поняли происходящее совсем не так, как надо.

– Ну, чего там? Чего все встали? – слышится голос Макса.

Ребенок совсем не терпит промедления и решает свою проблему кардинальным способом, ползком просачиваясь между ног взрослых в палату.

– Ну, наконец-то, – выдает это маленькое чудо, отряхивая джинсы на ногах. – Мама! Папа! – кричит, завидев нас.

Несется к кровати. Игнат тут же выпускает меня из объятий, ловит и перехватывает этот маленький ураганчик на пути ко мне, усаживает к себе на колени, немного сдвигаясь назад.

– Маму пока трогать нельзя, – проговаривает наставительным тоном для сына.

– Почему? – озадачивается. – Ты так сильно болеешь? – тянется вперед и берет меня за руку.

Обхватываю маленькие пальчики и подношу к губам, целуя.

– Не я. Ты же хотел себе братика? Вот, ему нужно немного окрепнуть, чтобы родиться сильным и здоровым, чтобы вы могли играть.

О том, что это может быть девочка, не говорю. В процессе беременности подготовлю его к подобному исходу, если придется.

– Братика? У меня правда будет братик? Ура! – радуется ребенок, хлопая в ладоши, а затем делает совсем неожиданное – склоняется к моему животу и осторожно трогает его своей свободной ладошкой. – Не волнуйся, братик, мама о тебе позаботиться. Обо мне же позаботилась. Я вон какой сильный, и ты таким будешь. А потом мама летом обещала съездить в Диснейленд. И ты поедешь с нами!

Я аж воздухом давлюсь от последнего заявления.

– Я?! – смотрю на него с удивлением. – Это когда я такое обещала?!

– На Новый год. Ты сказала, что исполнишь любое мое желание, но летом. Я хочу в Диснейленд!

Слов нет…

И пусть мне кто-то снова скажет, что дети ничего не понимают и быстро все забывают. Кажется не одна я о чем-то таком думаю, потому что семейство Орловых дружно смеется. А вот моя мама плачет, прижимаясь к боку отца. Обнять бы ее, но я прикована к постели. К тому же:

– Раз обещала, значит съездим, – подводит итог Игнат. – Тем более, что у меня и у самого есть планы на этот счет…

Смотрю на него с укором. Зачем потакать подобным желаниям ребенка? Он же так и на шею скоро сядет, разбалуется. Правда, то волнует лишь меня одну.