– Потому что, – в который раз повторила Катриона, – я намерена в Неаполе выйти замуж за лорда Ботвелла.

– Но этот мужчина не для тебя! Этот жестокий грубый викинг убил моего друга Поля де Гиза. Вы даже не представляете, что за человек этот Ботвелл!

– Очень даже представляю, потому что знаю его почти десять лет, люблю и всегда буду любить.

Несколько мгновений Жиль де Пейрак не мог произнести ни слова, а затем она услышала, как он резко втянул воздух.

– Ты! Значит, та женщина, по которой он страдал, это ты! Из-за тебя он оскорбил Клариссу де Гиз, отвергнув ее любовь!

Жиль де Пейрак приблизился к самой кровати и заговорил напряженно и мстительно:

– В отместку мы лишили его всего, после чего король изгнал его из страны! Когда они со своим паршивым слугой покидали Францию, у них не было ничего, кроме лошадей да одежды. А теперь ты надеешься найти его и превратить его жизнь в рай? Мой лучший друг мертв! – Странный золотой свет блеснул в глазах Жиля де Пейрака. – А интересно, моя дорогая кузина, как твой любовник отнесется к тому, что я поимел тебя как животное? Он обязательно узнает об этом – уж я позабочусь!

– Жиль! – нарочно повысила голос Катриона, но он был настолько разъярен, что ничего не соображал и не замечал. – Немедленно убирайся из моей спальни!

В соседней комнате, где спали служанки, послышалась возня, и Кэт с облегчением поняла, что разбудила их.

Жиль де Пейрак вдруг схватил ее за ворот ночной сорочки, рванул и с легкостью разорвал тонкую ткань. Прежде чем она смогла хоть что-то предпринять, он бросился на нее. Катриона закричала, но рот ей тут же закрыла его рука. Она отчаянно извивалась под ним, пытаясь избежать его рук, которые щипали и тискали ее. В черных глазах полыхало все то же золотое пламя, когда он возбужденно шептал:

– Вот так! Сопротивляйся! Отбивайся! Сильнее! Обожаю, когда мне сопротивляются!

«Боже мой, – сообразила Катриона, – да он же сумасшедший! Ну нет, больше такого не будет. Никогда!!»

Внезапно она поняла, что свободна. Чья-то сильная рука сняла с нее насильника.

– Я тебя предупреждал, – послышался голос Конелла, а затем раздался чей-то хрип.

Безумные глаза Жиля де Пейрака чуть не вылезли из орбит, когда кинжал вошел ему прямо в сердце, и тут же померкли, а сам он безжизненной кучей рухнул на пол. В ужасе Катриона увидела, как из темноты выступил преподобный Найл и, сотворив последний обряд, распорядился:

– Сбросьте его со стены замка у черного хода, может, за разбойника примут.

Эндрю и Конелл молча подняли тело и вынесли из комнаты.

Судорожно втянув воздух, Катриона заплакала, едва ощущая, как кто-то прижимает ее к груди и осторожно поглаживает спутанные волосы. Потом послышался негромкий голос Найла: