— Ты зачем мне шины порезала? — спросила она.

— Чтобы ты никуда не уехала.

— Я за тобой пошла! Но тебя не было.

— А я в дедовой сарайке спряталась.

— Зачем?

Церен протянула стакан. Наденька обхватила его поверх ее пальцев.

— Ты обиделась на меня? — спросила она.

Зая кивнула.

— Я такая дура, Надя! Лучше бы мы с тобой там стояли и ругались! Но я увидела, что ты в контору идешь и успокоилась. Думала, посижу немного, а потом уйду. И не заметила, что ты уже обратно потопала. А когда… Я глазам не поверила, когда увидела, как ты к нему в машину садишься! Ты же сама говорила, что терпеть его не можешь! Почему, Надя?

Чарушина поднесла стакан к губам и сделала маленький глоток.

— Не знаю, Зайка… Объяснить не могу. Что-то вдруг внутри щелкнуло. Он ведь в ресторане такие гадости про меня говорил. При всех. А я… — она покраснела. — У меня мысли о другом были, потому что… Мы с Тураевым… Я хотела проверить, есть ли у него синяк, а потом…

— Нет у него синяка, — вздохнула Зая.

— Нет…

— У Половикова этого синяка нет, — продолжила Зая. — Мне Кораблев сказал.

— Подожди, а как же… Получается, моя версия оказалась ошибочной?

Церен пожала плечами:

— Может, это был кто-то другой? Лось, например…

Зубы Нади звонко стукнули о край стакана.

— И все же, Зая, как ты додумалась испортить колеса на моей машине?

Церен заботливо поправила одеяло в ее ногах. Глаза ее при этом хитро поблескивали.