— Меня Денис попросил. Сказал, чтобы я проследила за тем, чтобы ты ничего не натворила.

— Офигеть! Это как это он тебя попросил? Когда?

Зая покраснела.

— Я жду, Заяна!

— Когда мы с тобой поругались у тебя в квартире, я ушла. А внизу Денис сидел. У него шнурок развязался. Ну и… он меня проводил, мы поговорили…

— Понятно. Спелись, значит, против меня? — Надя демонстративно поджала губы.

— Надя, они ведь уже вовсю работали над делом. Оставалось совсем чуть-чуть, но ты…

— То есть, я еще и виновата! Прекрасно! — Чарушина поставила стакан на тумбочку, и в этот момент открылась дверь.

Залесский, похлопывая себя по карманам, в накинутом поверх пиджака халате, вошел и принюхался:

— Чем это у вас здесь воняет? С ума сошли? Воздуха, воздуха надо! — он открыл форточку, а затем посмотрел на дымящуюся чашу.

— Что это за дрянь?

— Это сухой ковыль! — фыркнула Зая. — Мы ритуал проводим!

Залесский снял очки и подслеповато взглянул на Церен, затем снова напялил их на нос и развел руками:

— Ну я не знаю… Это уже вообще ни в какие ворота не лезет…

— Олег Иванович, пусть, — улыбнулась Надя. — Зая знает, что делает. Я ей верю…

— Верит она, — пробурчал Залесский. — Как вы вообще себя чувствуете, Надежда Николаевна?

— Хорошо, — просто ответила Надя. — Глаз только дергается, но у меня иногда так бывает.

— Ну-ну… — следователь сел на то же самое место на кровати, где недавно сидела Зая. — Понесла вас нелегкая с этим Половиковым.

— Откуда вы узнали, что это был он?

— Так все благодаря вам. И вашему папеньке.