— А то, как Половиков стрелял в Павла, он видел?

— Нет, но какая теперь разница? Пистолет на баллистической экспертизе, ждем результатов. Ему и того, что он увидел, теперь надолго хватит. Об остальном рассказал Ржевский. Ну и ваши показания, разумеется, станут основным доказательством вины Половикова.

— Хорошо, — Надя спустила ноги и огляделась в поисках своей одежды. — Тогда следующий вопрос.

— Надя! — округлила глаза Заяна.

— Что? Я хочу знать, что произошло на самом деле. И если с этим моментом мне все ясно, то как же… Ну, букет, и все остальное?

— Ух, Надежда Николаевна, хватка у вас бульдожья! — восхитился следователь. — Только опыта дознания маловато. Уж если беретесь за выяснения обстоятельств, так хотя бы делайте это с холодной головой и четко по плану. Смотрите, соседка видела вашего жениха, но во времени запуталась. У нее ребенок плохо спит, и муж постоянно в телевизоре сидит. Устала женщина от недосыпа. В "Герде" букет Ржевский оплачивал онлайн и просто забрал его. Он оставил букет дома и поехал на встречу с Тураевой. Поймал частника, а тот довез его до "Сказкино".

— Взял частника…

— Да. Конечно, если бы он поехал на своей машине, то было бы проще все это отследить, но, по его словам, он очень устал и хотел вернуться пораньше.

— Вернулся, — фыркнула Надя.

Залесский продолжил:

— Когда он появился на месте преступления, то застал там Половикова. Тот выстрелил в него, а Павел Александрович побежал к реке. Тем, можно сказать, и спас свою жизнь. Вернее, вы спасли ему жизнь, когда нашли ту самую запонку.

— Но я же… — Наденька дотронулась до своей щеки. — Как же это… Я слышала его голос… я думала, что…

— Может, ты почуяла, что с ним что-то произошло? — влезла Зая. — Ведь когда любишь, чувствуешь человека на расстоянии! — она сложила руки в молитвенном жесте. — Это любовь, Надя!

— Какая такая любовь? — Чарушина помотала головой. — Тьфу ты… Где-то я это уже слышала! В какой он палате?

— Направо и до конца… — только успел и сказать Залесский, как Надя уже вылетела вон.

***

Она остановилась у двери и взялась за ручку. Сердце в ее груди колотилось как бешеное, коленки тряслись, перед глазами все плыло. Надя даже не заметила, что выбежала босиком, и теперь, разглядывая свои ступни, никак не могла взять в толк, почему они вообще привлекли ее внимание.

Наконец, раздался щелчок, и она вошла внутрь. Павел лежал с закрытыми глазами. Его грудь мерно вздымалась, и только бинты, которые ее стягивали, выдавали состояние, в котором он находился. Щетина на щеках не скрывала голубоватую бледность, и что-то болезненно-трепетное вызвало судорожный вздох в Надином горле.