Замок Гервиль, в тот же день

Жюстен медленно брел прочь от костра, пожиравшего останки любимой лошади. Он никак не мог откашляться. Жуткий запах горелого мяса, и эта рвущая сердце боль… Он встал возле столетнего дуба, прижался спиной к стволу и некоторое время смотрел на замковые башенки, на подъемный мост, на подсобные постройки — кухню и кладовые, которые появились позднее, в XVII столетии.

«Лучше уехать прямо сейчас, — думал он. — Здесь меня больше ничего не держит. Ничего! Элизабет, моя принцесса, если б я мог перелететь через океан и тебя обнять!»

Соблазн схватить саквояж и отправиться в Монтиньяк был велик. Антуан Дюкен примет его с распростертыми объятиями, в этом Жюстен не сомневался.

— Нет, с моей стороны это будет трусость, — решил он вполголоса. — Я должен узнать, что тут происходит.

Еще Жюстена не на шутку обеспокоила судьба Перль с жеребенком. Он вдохнул поглубже и энергично зашагал вверх по аллее. Разумнее будет зайти через кухню и расспросить прислугу… Особенно Жюстен рассчитывал на Сидони, которой полностью доверял.

— Мсье Жюстен, наконец-то! — вскричала Ортанс, стоило ему переступить порог кухни. — Вы вернулись!

В расширенных глазах женщины застыл страх. Она отложила пучок морковки, которую как раз собиралась почистить.

— Ортанс, ты прекрасно знаешь, что я вернулся. Окна выходят на конюшни, так что ты уже десяток раз должна была меня увидеть. Где Сидони? Где остальные?

— Леандр подстригает живую самшитовую изгородь, Алсид ему помогает. Сидони с Марго наверняка заняты в комнатах второго этажа.

Ортанс говорила тихо, избегая смотреть Жюстену в глаза. Он с удивлением отметил, что щеки у нее пунцовые.

— Что тебя так пугает? — сухо спросил он.

— Ничего, мсье. Жалко вашу лошадь.

— В таком случае объясни, что случилось. Ты наверняка знаешь это не хуже Сидони. Что стряслось с Районантом? Куда девался Роже? Хочу услышать правду! Только что я попытался расспросить Алсида, но этот болван стал угрожать мне вилами. Говорит, убил коня по приказу «хозяина», хотя в телеграмме Сидони было ясно сказано: мсье Ларош при смерти.

— Нет, мсье. Старому хозяину полегчало, — пробормотала кухарка. — Роже уволили. И когда я говорю «полегчало», то речь о ногах, потому что в остальном… Вот уж несчастье на нашу голову!

— Он совсем спятил, да?

Рядом громко щелкнул кнут, послышались тяжелые шаги. Гуго Ларош спустился по каменной лестнице, связывавшей замок с хозяйственными постройками. Жюстен не видел его несколько недель и был поражен. Старик держался очень прямо в своем костюме для верховой езды. Высокий, худой, с сардонической ухмылкой, делавшей его исхудавшее лицо еще злее… Во взгляде Лароша читалась ярая ненависть.