– Шатохин… – рваный выдох мне в шею. – Если ты сейчас попросишь минет, клянусь, что убью тебя…

Медленно, будто робот, поднимаю взгляд. И едва мы встречаемся глазами, из ее брызгают слезы. Я давно не видел, чтобы она плакала. Очень давно, но дело даже не в этом. А в том, что сейчас подобного меньше всего ожидал.

– Даня… – зовет то ли умоляюще, то ли требовательно.

Только я говорить неспособен. Не могу даже предупредить, какой прорыв совершаю.

В попытках растормошить Маринка бьет меня кулаками в плечи. Помогает, да. Я выхожу из ступора. Глубоко вдыхаю и делаю то, что хотел сделать еще днем – стягиваю кулаками декольте и располовиниваю чертово платье.

Есть, блядь!

Рву все то ебаное кружево, что на ней надето. А когда не остается ничего, сваливаю свою голую ведьму на кровать. Набрасываясь, не целую. Кусаю – шею, грудь, соски, живот, лобок... Маринка дрожит капитально, отрывисто повизгивает. Когда мой рот оказывается между ее ног, неожиданно яростно раздирает мне ногтями спину.

– Нет… Не хочу больше так… Нет… Ты тоже не этого хотел…

Впиваюсь зубами ей в клитор, потому что накрывает такой волной, что в моей проклятой душе вмиг абсолютно темно становится. Маринка отбивается всеми конечностями, пока не удается меня оттолкнуть.

Только мне ведь уже залило зрение кровью.

– Даня… Хватит… Пожалуйста, хватит… Мы справились! Уже!

Глаза в глаза. Мерцают раскаленные чувства.

У нас была какая-то проблема?!

Мать вашу, да, конечно, у нас есть чертова проблема!

– Данечка… Данечка…

Делаю вдох и толкаюсь на Маринку обратно. Ловлю запястья, вытягиваю их над ее головой. Она затихает. Затихает, когда понимает, что свободной рукой я расстегиваю ремень. Дергаю брюки с бельем по бедрам вниз. Маринка всхлипывает и, изловчившись, ступнями скатывает ткань настолько далеко, что мне, чтобы полностью освободиться, остается только тряхнуть ногами.

– Данечка… – продолжает извиваться, пока не отпускаю руки.

Она тут же закидывает их мне на шею, словно хомут. Прижимает с такой силой, что у меня позвонки хрустят. Застываю, перевожу дыхание и позволяю себе приникнуть всем телом. Нижней частью включительно. Маринка встречает этот контакт стоном. Я и вовсе скулю, словно побитая псина.

Перетряхивает нас одновременно. Пронизывает и заламывает мышцы до судорог.

И снова чернота перед глазами. Я уже готов кончить. Ну, или просто кончиться.