— Да ты моя кисонька, она еще обо мне беспокоится. Спрашивает, как я себя чувствую, — умиленно запричитала Ангелина Дмитриевна и сунула дочери телефон: — Светочка, ну-ка напиши Регине, что я еще пару деньков отлежусь, а на выходных к ней приеду, у меня что-то перед глазами все сливается.

— На выходных она сама к тебе приедет, — сказала дочь.

— Выписывают? — обрадовалась мать.

— Почти, — подтвердил Вадим. — Домой заберу. Палыч сказал, что как только капельницы отменят, можно забрать. Будем уколы дома ставить и приезжать на аудиограмму.

— Ну и отлично. Пиши, что я ее жду.

— Она еще не знает. Я утром с врачом по телефону говорил.

— Пиши тогда, что со мной все хорошо, пусть девочка не переживает. А потом я еще Леночке позвоню. Попозже.

— Подружились вы с Леночкой, да? — улыбнулась Света.

— Думаешь, у Леночки был выбор? — посмеялся Вадим.

С Еленой Ивановной его мать столкнулась в палате у Регины. Там они познакомились, поговорили, немного поплакали и подружились.

— Она такая приятная и милая женщина, жалко, что одинокая. Надо подыскать ей приличного мужичка, и пусть перебирается к нам в Москву.

— Почему одинокая, может, у нее кто-то есть, — принялась рассуждать Светлана.

— Я узнавала, нету.

— Света, ты долго еще? — недвусмысленно намекнул Вадим, что пора бы поторопиться.

Света, не споря, отставила недопитый кофе.

— Поехали, конечно. Мам, не провожай, мы побежали.

Сейчас с Вадимом решился бы спорить только самоубийца. Его плохое настроение стойко держалось с тех пор, как Реню положили в больницу. Он и к матери стал заглядывать до поездки в госпиталь, потому что после встречи с Региной с ним невозможно было разговаривать.

— В магазин надо заехать, — попросила Света.

— Заедем, мне тоже сигарет надо купить.

Они притормозили на «пятачке» у цветочного рынка. Светка купила Регине ягодные кексы и еще какие-то сладости.