Медленно поворачиваю голову. Елисей смотрит прямо на отца, гордо расправив плечи, и твердо кивает:

– С удовольствием.

Когда мы приезжаем домой, папа тут же раздает короткие распоряжения по устранению последствий сегодняшнего вечера с лиц нашей веселой троицы. Елисей получает в руки спасательный набор: полотенце, чистую футболку и тюбик с мазью от ушибов, и отправляется в ванную, а мы с Катей уходим в спальню, чтобы выйти из образов диснеевских принцесс и стереть макияж, который теперь больше похож на клоунские маски.

Подруга напряженно молчит. Представляю, что она должна сейчас чувствовать, и сострадание крепко сжимает грудь.

– Кать, мы во всем разберемся, – говорю я, желая немного ее успокоить.

Она огорченно вздыхает и поднимает руки, собирая кудряшки в пушистый пучок на макушке:

– Мне так жаль, Лана. Если ты хочешь меня прогнать, то…

– А вот этого не надо. Не говори глупости.

– Девочки! Чай готов! – кричит папа.

– Папа дело предлагает. Сначала чай, потом разговоры, – слабо улыбаюсь я и выхожу из комнаты.

На кухне витает аромат черного чая с нотками ягод. Папа расставляет чашки на столе, в центре уже красуется тарелка орехового печенья. Он поднимает голову и игриво дергает бровями, как бы говоря: «Смотри, какой я гостеприимный». Коротко хмыкаю и опускаюсь на стул, Катя падает рядом, сцепляя руки на коленях. Через минуту наш состав становится полным, потому что по правую руку от меня садится Елисей, поправляя растянутый ворот домашней футболки отца. Его нос блестит от толстого слоя прозрачной мази, мокрые волосы зачесаны назад.

– Спасибо за одежду и…

– Не за что, Елисей, мы ведь не чужие. Если понадобится, я и почку свою могу отдать, – отвечает папа, разливая заварку по чашкам. – Как нос? То есть аллергия? Доктор не нужен?

– Все в порядке.

– Это хорошо, но тебе лучше быть осторожнее. Зиму в этом году обещали снежную.

Что за дела? Папа смеется над ним?

– Я справлюсь, – коротко кивает Елисей и обхватывает чашку за ободок.

Я еще никогда не слышала такой удушающей тишины, которую разбавляет только тихий стук керамики о деревянную поверхность стола. Но если мы с Катей сидим как на иголках, то папу с Елисеем, по-моему, ничего не смущает. Они мирно потягивают чай, обмениваясь редкими взглядами. Духовное родство налицо. Может, они телепатически общаются? Чего такие спокойные?! С грохотом ставлю чашку на стол, мелкие горячие капли выплескиваются на запястье.

– Осторожнее, солнышко, – говорит папа. – Подать полотенце?