Я сузил глаза. Может, он и не посещал наши заведения, но его отец и брат были частыми посетителями. Если об этом узнают в прессе, это плохо скажется для него. Каким бы белым ни был его жилет, к нему прилипнет грязь его семьи.

Он был хорошо знаком с завуалированными угрозами.

— В долгосрочной перспективе мы бы хотели, чтобы в Сенате был один из наших людей, чтобы действительно укрепить наши связи.

Максимо удивленно поднял брови.

— Ты?

Я улыбнулся. Мое имя и лицо были слишком хорошо известны, слишком тесно связаны с менее пикантными начинаниями.

— Нет. Дарио Фаббри хороший кандидат. Он один из самых способных адвокатов в Чикаго, как ты, конечно, знаешь.

Глаза Максимо оставались старательно пустыми.

— Мне придется подумать об этом.

— Сделай это, — сказал я и взглянул на часы. — Мне пора уходить. А вы наслаждайтесь.

Я кивнул Джованни и Кларку-старшему, прежде чем снова жестко улыбнуться Максимо.

* * *

Как только я вошел в вестибюль нашего особняка, Вэл направилась ко мне, и на ее красивом лице отразилось любопытство. Она выглядела потрясающе в обтягивающей юбке-карандаше и шелковой блузке, заправленной под узкий пояс.

Я поцеловал ее.

— Выглядишь великолепно.

Вэл печально улыбнулась и повернулась так, чтобы я увидел, что верхняя часть молнии юбки расстегнута.

— Это последний раз, когда я могу надеть ее на некоторое время. Она слишком тесная. Растягивается только до такого состояния.

Я осторожно положил ладонь на ее живот, все еще удивляясь этому чуду. Ещё одного ребенка я не ожидал. Мы так долго пытались, но потом это просто случилось, как знак свыше в худший период нашей жизни: проблеск надежды. Наш чудесный малыш.

— Как вы?

Вэл накрыла мою руку своей.