Антонио с Франсиско ужасно не хватало Сальвадора. Их дружба во многом держалась на его умении сглаживать острые углы, и когда его не стало, в их сердцах образовалась ничем не заполняемая пустота. После стольких лет заботы о нем их оглушило сознание того, что они не справились, не уберегли его от вражеской пули. А если добавить к этому состояние неопределенности – они не знали пока, куда дальше их забросит война… Друзей постигало все большее разочарование. Разобщенность в рядах левых только росла, а Франко не замедлит воспользоваться недостатком их сплоченности.

– Все дело в том, что единства как не было, так и нет, нет цельного ядра, – тревожился Антонио. – Ну и на что нам остается надеяться?

– Но если у людей есть твердые убеждения, марксистские или коммунистические, с чего им от них отказываться? – возразил Франсиско. – А если откажутся, не бросят ли сражаться?

– Вокруг масса неравнодушных, – ответил Антонио. – Пусть они и не держатся крайних взглядов. И многие готовы взять в руки оружие. Но пока не будет согласия в верхах…

– …мы так ничего и не добьемся, – закончил Франсиско. – Мне начинает казаться, что ты прав.

Хотя отряды ополчения объединились сейчас в Народную армию, среди противников Франко продолжали множиться группы и фракции. Борьба против Франко как будто бы разгоралась все сильнее, но в рядах коммунистов, анархистов, марксистов и других, более мелких политических секций продолжались трения, подковерная грызня, раздоры. Антонио страшно хотелось, чтобы главы каждой из групп узрели наконец, что победить можно, только сплотившись, но с каждым днем фракций и разногласий становилось все больше.

Глава 26

Глава 26

Поездка Мерседес близилась к концу: автобус приближался к Мурсии. Девушка глядела в окно и вспоминала родителей. Сеньора и сеньор Дуарте за все шесть часов в автобусе и парой слов не перекинулись. Она подумала о том, что такая неприязнь между Кончей и Пабло была бы немыслима. Даже когда между ними возникали разногласия, их отношения всегда оставались теплыми.

Ана большую часть поездки проспала.

В Мурсии, как и во многих других местах, люди уже дошли до того, что были вынуждены просить на улицах милостыню, но выходило, что руки они тянули к таким же нуждающимся. Сойдя со ступеней старого расшатанного автобуса, который их сюда привез, девушки заметили старика, играющего на трубе. Рядом танцевала его собачка.

– Мерседес, смотри! – Ана в восторге дернула Мерседес за рукав. На какое-то мгновение это зрелище показалось им очаровательным – первое, что хоть немного скрасило их день. – Что за прелесть, но погляди только, какая она тощая…