Сеньор Дуарте попрощался с ней весьма сухо, сеньора – с куда большей теплотой.
Их дочь держалась за Мерседес так, что могло показаться, будто она никогда ее теперь не отпустит.
– Пообещай мне, что мы еще встретимся, – потребовала Ана.
– Конечно встретимся. Как устроюсь, сразу же тебе напишу. Адрес твоего дяди у меня есть.
Мерседес была твердо намерена не давать воли чувствам. Обещания встретиться ограждали их от немыслимого будущего, в котором они могли больше никогда не увидеться. За эти недели они ни на миг не расставались, ни днем ни ночью. Редкие сестры становятся так близки.
Глава 27
Глава 27
В Гранаде Конча продолжала управлять «Эль Баррил». Недели тянулись невыносимо медленно, и бар занимал все ее время. Повседневные заботы были единственным, вокруг чего строилась вся ее жизнь теперь, когда она прекратила ездить к Пабло на свидания в тюрьму. В первые месяцы после его ареста Конча навещала мужа так часто, как могла, но война затягивалась, и делать это становилось все труднее. На дорогах стало опасно, она постоянно боялась ареста, да и сами поездки не лучшим образом сказывались на ее здоровье. Две недели назад Пабло заставил ее пообещать, что она не будет больше приезжать.
Разделенные двойным рядом решеток, они стояли и глядели на расплывчатые в полутьме очертания друг друга. На таком расстоянии исключались любые разговоры, они разве что могли прокричать друг другу пару слов, стараясь перекрыть гвалт других пар, обменивающихся новостями. Рядом стояли тюремщики, потому о том, чтобы поделиться какими-нибудь секретами или страхами, не могло идти и речи. С каждым посещением Конча видела, что муж заметно сдает, но через железные прутья не могла рассмотреть, как на самом деле скверно он выглядел. Это было к лучшему.
– Кто-то должен оставаться сильным,
– Но это меня должны были посадить, – ответила она.
– Не говори так, – одернул ее Пабло. – Лучше уж я останусь здесь, чем ты угодишь в одно из этих ужасных мест.
Все знали, что творится в женских тюрьмах, и Пабло пошел бы на что угодно, только бы сберечь жену. Женщин там обривали наголо и обрабатывали касторовым маслом, часто насиловали и клеймили. Ни один мужчина, если он хоть что-то может предпринять, не допустит, чтобы его жена прошла через подобные унижения. Пабло ни на секунду не пожалел о сделанном выборе.
– Пожалуйста, не приходи больше, – умолял он. – Только хуже себе делаешь.
– А как же передачи с едой?
– Переживу, – ответил он.
Пабло не хотел говорить ей о том, какие крохи обычно оставались после того, как нечистые на руку тюремщики проверяли содержимое передач и отдавали их заключенным. Он знал, чего стоило его жене довезти до него эти продукты и табак. Лучше было ее не расстраивать.