По ее лицу, смешиваясь с брызгами соленой воды, текли слезы. Понимание того, что она оставляет позади всех, кого она любила и знала, всех до единого, было невыносимым. Девушка едва не поддалась искушению добежать до носа корабля и броситься в белую пену. Мерседес остановило только сознание того, что на глазах у детей ей следовало сохранять мужество.

Впав в беспросветное уныние, она наблюдала за тем, как сначала людские фигуры у причальной стенки, а потом сами здания понемногу превращаются в крохотные точки, перед тем как вовсе исчезнуть из вида. Казалось, ее надежды увидеть Хавьера тают вместе с ними.

– И после этого, – сказал Мигель, – Мерседес так никогда больше и не вернется в Испанию.

– Что? – не в силах сдержаться, в ужасе воскликнула Соня. – Никогда-никогда?

– Именно. К тому же она не могла написать матери, чтобы сообщить ей о своем местонахождении, если не хотела навлечь на нее ненужные подозрения.

– Какой кошмар! – поразилась Соня. – Так Конча, наверное, и знать не знала, что ее дочь уехала из страны.

– Нет, не знала, – подтвердил Мигель. – Об этом стало известно только много лет спустя.

Они закончили обедать в ресторане у собора и сейчас неторопливым шагом возвращались к «Эль Баррил». И тут Мерседес вдруг оторопела. Ведь если Мерседес покинула Испанию раз и навсегда, Мигель, может статься, ничего больше о ее дальнейшей судьбе не знает. Она как раз собралась его расспросить на этот счет поподробней, когда Мигель вернулся к своему повествованию.

– Хочу рассказать вам еще кое-что об Антонио, – решительно заявил он, когда они пересекали площадь, увеличивая шаг по мере приближения к своему кафе. – Гражданская война пока не закончилась.

Глава 29

Глава 29

Всю весну и начало лета 1937 года Антонио и Франсиско проторчали в Мадриде. Сезоны в тот год сменились как-то резко, ласковое обволакивающее майское тепло внезапно и грубо потеснил палящий летний зной. Дышать в столице было нечем, и двух друзей накрыла тупая апатия.

Оба обрадовались, когда в начале июля военные действия возобновились и их направили под Брунете, лежащий в двадцати с лишним километрах к западу от Мадрида. Республиканская армия намеревалась вклиниться на подконтрольную националистам территорию. Если бы им удалось нарушить линию связи между фашистами и их войсками в соседних с Мадридом деревнях и на подходах к самой столице, с кольцом окружения вокруг города было бы покончено. Антонио и Франсиско входили в число восьмидесятитысячной армии, мобилизованной республиканцами для этой кампании, к которой также были привлечены десятки тысяч бойцов интербригад.