Разговоров в окопах не велось, лишь изредка раздавались резкие выкрики на первый взгляд бессмысленных команд, которые передавались потом по цепочке.

– Они хотят, чтобы мы заняли позицию вон там, – как-то сказал Антонио, указывая на участок, покрытый редкими деревцами.

– Что? Где мы будем видны как на ладони? – прокричал сквозь грохот разрывающегося снаряда Франсиско.

Во время короткой передышки между воздушными бомбардировками группа бойцов, включая Антонио с Франсиско, вылезла из окопа и побежала, стремясь укрыться в подлеске. Раздался трескучий выстрел снайперской винтовки, но никого из них не зацепило. Большей части подразделения Антонио пока везло. Пусть добились они немногого, но и головы не сложили.

Вся округа была усеяна почерневшими трупами республиканских ополченцев. Иногда их оттаскивали, но часто они так и лежали там, разлагаясь на жаре, становясь пищей для мух. Это была пустынная местность. Блеклая земля день ото дня выцветала все больше. Редкие клоки травы, попавшие на линию огня, вспыхивали и сгорали в ярком торопливом пламени, лишь усугубляя зной для любого оказавшегося поблизости.

Вскоре возмутительная несостоятельность организации снабжения превратилась в настоящую проблему. Республиканцам не хватало не только боеприпасов, но и еды с водой.

– У нас есть выбор: либо пить эту поганую жижу и, вполне возможно, подцепить брюшной тиф или сдохнуть от жажды, – объявил Франсиско, держа перед собой побитую эмалированную кружку. Ситуация с водой стала критической. Он хлебнул бренди из фляги, всей душой жалея, что не может обменять спиртное на глоток чистой свежей воды. – Вы же знаете, что вверху по течению лежат трупы животных, – добавил он.

Некоторые из стоявших рядом мужчин выплеснули свой водный паек на землю и смотрели теперь, как жидкость уходит в почву. Они знали, что Франсиско прав. Днем раньше на их глазах от брюшного тифа скончался один из их боевых товарищей.

Обстрелы усилились, и выжить на этой открытой местности зачастую было лишь делом счастливого случая. Когда падала бомба, к небу взлетала иссушенная земля. Огромные каменистые комья сыпались солдатам на головы, летели мелкими брызгами в лица, забивались в уши. Ни умение обращаться с винтовкой, ни точность в метании гранат здесь ничего не решали. Отвага не увеличивала шансы уцелеть, хотя и трусость тоже.

– Знаешь, кто мы? – спросил Франсиско однажды ночью, когда наступило затишье и они могли мирно и спокойно поговорить. – Учебные цели для немецких самолетов.

– Похоже, ты прав, – пробормотал Антонио.