– Это потрясающе, – говорю я, оборачиваясь к подруге. Однако она только хмурится, что-то черкая в своем блокноте.

Теперь Даг и Сай разговаривают, медленно шагая по Палермской аллее. Даг встревожен тем, что его обвинили, но Сай его не понимает. Пропасть между ними расширяется, они ссорятся. Потом Даг толкает Сая, тот дает сдачи, и Даг падает на газон.

Даг вскакивает и мчится прочь. Сай срывается за ним, ноги его топочут по тротуару, но тут он спотыкается и падает сам. Даг оборачивается на бегу, видит, что друг упал, и постепенно останавливается. На мгновение повисает тишина, пока он решает, что делать. Тут мы слышим рев приближающейся машины и только потом видим ослепительный блеск ее хромированных деталей. За рулем отцовского ретрокабриолета Вайнона в солнцезащитных очках. Она опускает стекло и оценивает ситуацию. Она как будто бы предлагает Дагу сесть, и тот подчиняется. Потом она подъезжает к Саю и его тоже приглашает сесть в машину. Когда он устраивается на заднем сиденье, Вайнона увозит всех в закат.

Фильм заканчивается, и я улыбаюсь от уха до уха. Я видела много фильмов Вайноны Уилсон, но этот на данный момент – лучшая ее вещь.

– Это шедевр! – в восторге сообщаю я, разворачиваясь к подруге. – Я реально… – но я останавливаюсь, потому что она не слушает. – Что ты делаешь?

Вайнона продолжает строчить заметки, притом так неистово, что я не могу ничего разобрать.

– Мне кажется, в сцене на Палермской аллее какой-то перебор, – заявляет она, обращаясь больше к листку бумаги, чем ко мне. – Или, может, недобор…

Я выхватываю блокнот у нее из рук, чтобы она прекратила писать.

– Да подожди ты, что с тобой?

– Ничего, – огрызается она, пытаясь вернуть блокнот. – Мне просто надо, чтобы все было идеально. Еще пару поправок и…

– Но так можно без конца править и править, – замечаю я. – Такими темпами ты никогда его не доделаешь. Когда ты собираешься подавать заявку?

– А может, я и не собираюсь!

Дрожь в ее голосе заставляет меня сесть и выпустить блокнот. Вайнона цапает его и прижимает к груди.

– Ты не можешь отказаться, – говорю я. – Если ты не подашь заявку, то точно упустишь свой шанс.

– Да, но тогда мою работу не отклонят.

Эту фразу Вайнона говорит так тихо, что я едва слышу. Но тут я все понимаю, пазл складывается. Вот почему она раз за разом маниакально переписывала сценарий. Вот почему она заставляла нас постоянно переснимать. Потому что если фильм не окончен, его нельзя отдавать на суд жюри. Не нужно принимать тот факт, что он не оправдал твоих ожиданий (а может, не оправдала их ты сама).