Его темные глаза испытующе уставились на нее, как бы стараясь отыскать скрытый смысл этих слов. Так ничего и не найдя, он только рассмеялся и сказал:

– Забудь об Атланте. Забудь про старых стерв. Я привез тебя в Новый Орлеан, чтобы ты веселилась, и ты будешь у меня веселиться.

Часть пятая

Часть пятая

Глава 48

Глава 48

Даже весной, накануне войны, она так не веселилась. Новый Орлеан оказался таким странным, пленительным местом, и Скарлетт пустилась в безудержное веселье, с каким приговоренный к пожизненному заключению преступник празднует свое нежданное освобождение. Город был отдан саквояжникам на разграбление, многие честные граждане были изгнаны из своих домов и не знали, где завтра искать еду, кресло вице-губернатора занимал негр. Но более веселого города, чем Новый Орлеан, который Ретт показал ей, она еще не видела. Люди, с которыми она встречалась, казалось, не знали, куда девать деньги, и швыряли их направо и налево. Ретт познакомил ее с другими женщинами – красивыми женщинами в ярких платьях, женщинами, у которых были мягкие руки, не знавшие черной работы, и они никогда не говорили о таких глупостях, как, например, тяжелые времена. А мужчины, которых она встречала… от них у любой женщины могла закружиться голова. Они совершенно были непохожи на мужчин Атланты! Они соперничали за право потанцевать с ней и осыпали ее самыми восторженными комплиментами – словом, она снова была царицей бала.

Во взглядах этих мужчин читалось безрассудство и дерзость. И некая настороженность, поскольку они слишком долго жили рядом с опасностью и уже не могли избавиться от этого чувства. Казалось, у них нет ни прошлого, ни будущего; они вежливо уводили разговор в сторону, когда Скарлетт спрашивала, чем они занимались до своего приезда в Новый Орлеан. Она не понимала этого, ведь в Атланте каждый вновь прибывший считал своим долгом представить рекомендательные письма, с гордостью рассказать о своем доме и семье, разобраться в сложных родственных отношениях, которыми были связаны почти все жители Юга. Здесь же люди были немногословны и всегда тщательно обдумывали, что сказать. Как-то раз, когда Ретт сидел с мужчинами, а Скарлетт была в соседней комнате, она услышала смех и обрывки фраз, из которых поняла, что речь идет о какой-то Кубе и Никарагуа, о блокаде, захвате земли, пиратстве, золотой лихорадке и Уильяме Уокере, расстрелянном в Трухильо. В другой раз при ее неожиданном появлении резко оборвался разговор о судьбе партизан Квонтрилла в Канзасе, она успела только услышать два имени: Фрэнк и Джесс Джеймс.