– Я этого не вынесу! – вскричала она. – Я этого не вынесу! Ты, Мелли, сама не понимаешь, что говоришь. Мы как были друзьями, так и останемся. Я не допущу, чтобы это встало между нами.

Она расплакалась, и Мелани, тоже в слезах, каким-то образом очутилась в ее объятиях, но сквозь рыдания продолжала твердить, что не изменит своего решения. Другие дамы тоже прослезились, а миссис Мерривезер, шумно высморкавшись в носовой платок, обняла миссис Элсинг и Мелани. Тетя Питти, остававшаяся немым свидетелем этой сцены, неожиданно обмякла и соскользнула на пол, причем – редкий случай! – от настоящего обморока. Среди всеобщей суматохи, криков, поцелуев, плача и беготни в поисках бренди и нюхательной соли только одно лицо было бесстрастным, только одни глаза оставались сухими. Индия Уилкс покинула дом, не замеченная никем.

Мерривезер, встретив дядю Генри Гамильтона в салоне «Веселая девчонка» несколько часов спустя, пересказал ему утренние события со слов миссис Мерривезер. Он поведал их с явным удовольствием, как человек, довольный тем, что кто-то посмел поставить на место его грозную сноху. Естественно, что у него самого на это никогда не хватало духу.

– И что же в конце концов решили эти мокрые курицы? – раздраженно спросил дядя Генри.

– Точно не знаю, – ответил дед. – Но сдается мне, что Мелли приструнила их. Хотя бы по разу, но они наведаются к Скарлетт и Батлеру. Люди уважают твою племянницу, Генри.

– Мелли – дура, а дамы правы. Скарлетт – самая настоящая вертихвостка, и я не понимаю, почему Чарли на ней женился, – мрачно изрек дядя Генри. – Но Мелли все же отчасти права. Из простого приличия надо пойти и сказать спасибо капитану Батлеру, спасшему столько людей. Если вдуматься, я ничего против него не имею. Он показал себя отличным малым, спасая наши шкуры. Вот Скарлетт – как все равно репей у него под хвостом. Шустрая – жуть, и себе же хуже. Нет, все-таки надо пойти. Иуда она или кто там еще, но ведь она моя родня. Сегодня же схожу к ним.

– Я с тобой, Генри. Долли хватит кондрашка, когда узнает, где я был. Подожди, пропущу-ка еще стаканчик.

– Не стоит. У капитана Батлера выпьем. Что-что, а выпивка у него всегда отличная.

Ретт был совершенно прав, когда сказал, что «старая гвардия» не сдается. Он понимал, как мало значат несколько нанесенных ему визитов и что за ними кроется. Первыми явились родственники тех, кто участвовал в том злополучном набеге: отдали долг вежливости – и дело с концом, можно больше не приходить. И к себе Батлера они, конечно, не приглашали.

Ретт также заметил, что они вообще не заглянули бы к ним, если бы не опасались гнева Мелани. Почему он так решил, Скарлетт не поняла, но с презрением отвергла слова мужа. Каким образом Мелани могла повлиять на миссис Элсинг и миссис Мерривезер? Они практически перестали появляться у них, но это мало ее волновало; на их отсутствие она вообще не обратила внимания, потому что ее апартаменты всегда были забиты людьми другого сорта. Старожилы Атланты называли их «новыми людьми», хотя нередко прибегали к менее вежливым выражениям.