Уэйд взял несколько книг и, тяжело вздохнув, бросил их на пол. Скарлетт повернулась к нему и сердито сказала:

– Господи, Уэйд! Сходи на улицу и поиграй.

– Не могу. Там дождь.

– Правда? Я что-то не заметила. Ну тогда займись чем-нибудь. Твоя суета раздражает меня. Пойди и скажи Порку, чтобы заложил экипаж и отвез тебя к Бо поиграть.

– Его нет дома, – снова вздохнул Уэйд. – Он на дне рождения Рауля Пикара.

Рауль, первенец Мейбл и Рене Пикара, был сущим чертенком и, по мнению Скарлетт, больше походил на обезьянку, чем на ребенка.

– Тогда отправляйся к кому хочешь. Беги и скажи Порку…

– Да никто не сидит дома, – заметил Уэйд. – Все на дне рождения.

Невысказанное «все, кроме меня» повисло в воздухе, но Скарлетт, погруженная в подсчеты, не обратила на это внимания.

Ретт приподнялся на полу и спросил:

– Сынок, а почему ты не на дне рождения?

Уэйд медленно подошел к нему и с удрученным видом, переминаясь с ноги на ногу, ответил:

– Меня не пригласили, сэр.

Ретт выпустил из рук часы, которые Бонни тут же схватила, и поднялся:

– Скарлетт, оставь эти чертовы цифры в покое. Почему Уэйд не приглашен на день рождения?

– Имей совесть, Ретт! Не отвлекай меня сейчас. Эшли перепутал все счета. Говоришь, день рождения? Я полагаю, нет ничего странного в том, что Уэйда не пригласили, а если бы и пригласили, я не пустила бы его. Не забывай, что Рауль – внук миссис Мерривезер, а миссис Мерривезер скорее допустит в свой дом вольного негра, чем любого из нас.

Ретт, задумчиво наблюдавший за мальчиком, заметил, как Уэйд вздрогнул.

– Послушай, сынок, – спросил он, – а ты хотел бы попасть на этот день рождения?

– Нет, сэр, – храбро ответил Уэйд, отведя взгляд.

– Хм… Скажи-ка мне, Уэйд, ты был в гостях у маленького Джо Уайтинга и Фрэнка Боннела… или у кого-нибудь из твоих друзей?